– Армия, – раздалось среди дружинников.
– Это еще не армия, – отвечаю, не обращая внимания на сказавшего.
Все имена игроков были открыты, подсвечены зеленым, и рядом с именем мерцал щит, символизируя, что те находятся на моей земле в статусе защитника. Таким образом, один пункт договора был соблюден, так что оборона деревни была значительно усилена, ведь подкрепление не шуточное.
Черная Сотня Славян: средний уровень 300, численность 100, категория шмота выше легендарного, навыки и умения высокого ранга. Если коротко – профессиональные вояки, способные остановить легион малым числом. Гордость и душевная боль Воислава, ведь среди них не было ни одного здорового человека, скрывавшегося за аватаром персонажа, стоявшего по стойке смирно. Мне предоставили их личные дела, точнее скрины медицинских карт с фотографиями. Меня хватило где-то на два десятка просмотров, причем беглых, больше я не выдержал.
Воислав с парой офицеров также присутствовали, и они сейчас командовали построением, как это полагается для регулярной профессиональной армии. И знаете, я легко отличал черносотенцев от сопровождавших их двух десятков, по договору приписанных, как психологи для реабилитации, взвод обеспечения лечебного процесса и заградительный отряд на случай, если что-то пойдет не так. Это тоже было условием договора, ведь я вписал в него требования по недопущению порчи имущества, людей и животных, находящихся на моей территории, увеличившейся после одного из подарков в виде сертификата на землю от Воислава на две трети.
– Братья и сестры! – донеслось до меня, вытаскивая из омута раздумий. Я огляделся и заметил, что мои мужики внимательно вслушиваются в каждое доносящееся слово, с суровыми лицами оценивая те: – Не мне вам за вас же рассказывать, так что опустим все заслуги. Все сами знаете. Главное, что живы мы с вами, а теперь появилась возможность и отдохнуть, по-настоящему. Отпускаю вас в краткосрочный отпуск сроком на тридцать суток на территории деревни Пуськово – владении известного многим из вас, как Тиред. Отдых оздоровительно-трудовой, надо помочь деревеньку поднять. Охота там, где укажут деревенские, и только с ними, рыбалка свободная. Красные – сухой закон, желтые – условно-сухой, зеленые – по вечерам без усугубления. Баб не лапать, девок тем более, и вообще деревенских не трогать. Не бушиянить, если кто не понял! Распорядок дня на усмотрение командира пансиона.
– Компа! – донеслось из строя, тут же раздался дружный ржач.
– Седой!
– Я!
– Три шага из строя!
– Есть! – один из впереди стоявших по-строевому сделал три шага.
– Седой! Три наряда на кухню вне очереди!
– Есть три наряда на кухню вне очереди!
– Встать в строй!
– Есть! – Седой резко исчез и проявился уже в строю.
– Без выпендрежей, а то отправлю на шахты!
– Есть без выпендрежей! Есть а то шахты! – строй вновь заржал.
– Расписание по реабилитации на усмотрение командира медслужбы!
“Диверсант, правая половина тела отсутствует буквально”, – ударила молнией мысль, поднимая из закутков разума одно из первых дел, что я все же просмотрел.
– Бойцы! Ну вы меня поняли, если что, отвечать будут все!
– ТАК ТОЧНО!!!
Воислав махнул рукой, и мы двинулись к гостям всей своей дружиной, усиленные по флангам возникшими чуть ли из ниоткуда белых волков серьезных размеров. Матриарх с альфами пришли приветствовать настоящих воинов – они это отлично чувствуют и передали мне их чуйку и желание приветствовать достойных уважения.
Стоявшие в строю заметно нервничали, их напряженные взгляды буквально оценивали приближающуюся угрозу из нескольких десятков вооруженных противников, усиленных огромными белыми волками, имеющими высокоранговые признаки и несущие явную угрозу. Особо выделялись несколько взводов, на их лицах отсутствовали какие-либо эмоции подобно тем, что выражались у других соратников, не скрывавших удивления, замешательства и радости.
– Смотри! Белые! – донеслось до нас.
– Отставить галдеж! – раздался громогласный голос Воислава, но команда была больше для порядка, чем с целью заткнуть всех.
Я уже видел, как командир, уверенный, что его не видят подчиненные, смотрит прямо мне в глаза и улыбается. Он, наверное, ощутил, что его люди, хоть и не все, но живы, их начинают переполнять эмоции. Наиболее тяжелые тоже реагируют, но по-своему, а это уже достижение. Вновь услышать выражения от своих людей, разучившихся реагировать на внешние раздражители по живому, а не механически. Вот чего добивался Воислав.