Выбрать главу

На тот же стих из Деяний апостолов ссылается в своём исследовании и прот. Александр Мень, допуская, что Марк вполне мог присутствовать на последней, Тайной, вечере в качестве тринадцатого ученика Иисуса[5]. «Марк упоминает не только подробности, которые мог сообщить ему очевидец Петр, добавляет историк, — но и, по-видимому, лично известные евангелисту. Например, лишь он один рассказывает о некоем юноше, оказавшемся свидетелем ареста Иисуса. По мнению большинства толкователей, это был сам Марк»[6].

Полностью разделяет мнение Меня и Мережковского французский историк Эрнест Ренан, признанный авторитет в области библеистики, представляющий критически-атеистическое направление. «По-видимому, ещё будучи ребёнком, считает Ренан, — Марк кое-что видел из евангельских событий и, весьма возможно, был в Гефсимании. Он лично знал лиц, принимавших участие в драме последних дней жизни Иисуса… Рукопись, хотя и составленная после смерти Петра, в некотором смысле была произведением самого Петра; это был тот способ, которым Пётр имел обыкновение рассказывать жизнь Иисуса. Пётр еле-еле знал по-гречески, Марк служил ему переводчиком и сотни раз пересказывал эту чудесную историю»[7]. «Из трех синоптиков это самый древний и самобытный, тот, к которому менее всего примкнуло поздних элементов. Мы напрасно стали бы искать у других евангелистов столь определенных вещественных подробностей, как у Марка. Он охотно передает некоторые слова Иисуса на сирийско-халдейском языке. У него множество мелких наблюдений, безусловно идущих от свидетеля-очевидца. Ничто не мешает предположить, что этот свидетель-очевидец, несомненно следовавший за Иисусом, любивший его и сохранивший в памяти его живой образ, был сам апостол Пётр, как утверждает Папий»[8].

Вывод, который делает Ренан, очевиден: «Евангелие Марка всё больше и больше представляется мне первообразным типом синоптического повествования и наиболее достоверным текстом»[9]. «Евангелие Марка более биография, написанная с верой, чем легенда. Характер легенды, туманность обстоятельств, мягкость контуров поражают в Евангелиях Матфея и Луки. Здесь же, наоборот, всё взято с живого, чувствуется, что имеешь дело с воспоминаниями»[10].

Нельзя обойти вниманием и выводы немецкого философа и религиоведа XIX столетия Давида Штрауса. По мнению Штрауса, тщательнейшим образом изучившего как свидетельства отцов древнехристианской Церкви, так и труды своих современников, все четыре канонические Евангелия не могли быть созданы людьми, лично знавшими Иисуса или являвшимися очевидцами известных событий. «Внутренний характер и взаимоотношение евангелий, — утверждает автор, свидетельствуют о том, что эти книги написаны в сравнительно позднюю эпоху и под различными углами зрения и повествуют о фактических событиях не объективно, а в том виде, как их представляли себе люди того времени»[11].

Не делает Штраус исключения и для Марка, которого считает «писателем позднейшей эпохи»[12]. «Относительно Евангелия от Марка мы не знаем даже и того, имеет ли оно какую-либо связь с тем трудом Марка, о котором говорит Папий»[13]. И если большинство исследователей сходится к мысли о том, что по времени создания второе Евангелие было самым ранним из всех канонических жизнеописаний Иисуса, наиболее достоверным и историческим, то Штраус придерживается иного мнения: «Можно уже и не говорить о том воззрении, согласно которому Евангелие от Марка следует будто бы считать „первичным“ евангелием»[14]. Подвергается и совершенно очевидная для других историков связь евангелиста Марка с ап. Петром: «Евангелие от Марка не указывает на связь автора с Петром, личность которого выступает в этом евангелии ничуть не более, если не менее, чем в Евангелии от Матфея»[15].

4.

Матфей. Что касается евангелиста Матфея, то из цитаты Иринея не ясно, тот ли это мытарь, последовавший за Иисусом по его зову, или какой-то другой человек. Это сомнение разделяет и Мережковский, считающий, что евангелист Матфей и апостол Левий-Матфей — два совершенно разных лица[16].

Той же точки зрения придерживается и Ренан, который не раз именует первого евангелиста «псевдо-Матфеем»: «Конечно, Матфей не был составителем Евангелия, носящего его имя. Апостол умер задолго перед тем, как Евангелие было составлено, и кроме того, само произведение не допускает, чтобы автором его был апостол… Мы думаем, что имя св. Матфея было присоединено к одной из редакций Евангелия только тогда, когда греческий текст Евангелия, носящего его имя, был уже составлен»[17]. О происхождении данного Евангелия Ренан сообщает следующее: «Еврейское первоевангелие сохранялось до пятого века среди назарян в Сирии… Все отцы церкви находили это еврейское Евангелие весьма сходным с греческим Евангелием, носящим имя св. Матфея. По большей части они приходят к заключению, что греческое Евангелие, называемое от св. Матфея, переведено с еврейского. Это ошибочное заключение. Происхождение Евангелия от Матфея шло гораздо более сложными путями. Сходство этого последнего Евангелия с еврейским не доходило до тождества. Тем не менее, наше Евангелие от Матфея не что иное, как перевод»[18]. И далее: «Прежде, чем было составлено первое Евангелие, существовали сборники речей и притч, где изречения Иисуса были распределены в том или другом порядке по чисто внешним причинам. Автор первого Евангелия, найдя эти сборники уже готовыми, вносил их в текст Марка, не разрывая тонкой нити, их связывающей»[19].

вернуться

5

Мень А. В. История религии: в поисках Пути, Истины и Жизни. В 7-ми т. Т. 7: Сын Человеческий. — М.: СП «Слово». 1992. С. 327. Прим. 5.

вернуться

6

Там же. С. 269.

вернуться

7

Ренан Э. Евангелия. Второе поколение христианства. — М.: «ТЕРРА». 1991. С. 82

вернуться

8

Ренан Э. Жизнь Иисуса. — М.: «Политиздат». 1991. С. 60

вернуться

9

Там же. С. 24

вернуться

10

Ренан Э. Евангелия. Второе поколение христианства. С. 83–84.

вернуться

11

Штраус Д. Ф. Жизнь Иисуса. — М.: «Республика». 1992. С. 136.

вернуться

12

Там же. С. 123.

вернуться

13

Там же. С. 74.

вернуться

14

Там же. С. 122.

вернуться

15

Там же. С. 67.

вернуться

16

Мережковский Д. Иисус Неизвестный. С. 45.

вернуться

17

Ренан Э. Евангелия. Второе поколение христианства. С. 133, 79.

вернуться

18

Там же. С. 75–76.

вернуться

19

Там же. С. 114.