- Все теперь стало на свои места, Федор Федорович, как мы и предполагали. Я вынесу постановление о пересмотре дела со 102 статьи на более мягкую. Надо еще раз провести Новикову психологическую экспертизу. В голове у него, наверное, нет костей – одни железные пластины. А Петров пишет: «Вменяем, своим действиям отдает отчет и контролирует».
- Да, Лариса Сергеевна, так, наверное, будет справедливо. Я не оправдываю Новикова, он совершил самосуд, тяжелое преступление. Но пусть он ответит перед законом с учетом всех фактов.
- Спасибо Вам, Федор Федорович.
- За что, Ларисочка, это наша работа, порой от одного слова зависят судьбы людские. Как Петрову скажешь, мужик он щепетильный?
- Я к Роману Константиновичу Меркулову пойду, пусть он направит дело на доследование в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Новиков не откажется от своих показаний?
- Нет! Что Вы, Лариса Сергеевна. Он как загипнотизирован моими словами: «о ребятах за перевалом, которые уже не спросят», - убедительно ответил Митин. – Он мне сказал, что не нужны были ему деньги, за ребят обидно. Шурупов решил откупиться – принес пятьдесят тысяч Новикову, бери, дескать, дурак, живи, ты и в руках не держал таких денег никогда. Вот и вскипел ротный, а с головой у него проблемы, - Митин заметил, что Лариса уже не в первый раз смотрит на часы. – Все, Лариса Сергеевна, я ухожу, мне б старику поговорить, а Вам еще собираться в деревню, Вы говорили. И супруг Ваш задержался с дежурства что-то, уже 11.30, - Митин быстро попрощавшись, ушел.
Да, есть еще такие люди и в системе правосудия. Пусть и адвокат Митин, но он не может безучастно относиться к людским судьбам, а не как к работе. И переживают людское горе, пытаясь до мелочей вникнуть и понять, что побудило человека совершить преступление. Тем более если преступление – убийство.
Снова зазвонил телефон. Александр сообщил, что пришлось задержаться на работе. Уже на рассвете опергруппа задержала преступников по горячим следам после кражи в продовольственном магазине. Пока составляли протоколы, выполняли все предусмотренные законом формальности. Он уже выезжает в гараж за своей машиной.
- По дороге заедем в магазин и на рынок. Купим подарки старикам, мы не были в Яблочном с Нового года, и еще мясо надо купить – мы обязательно пойдем на Быстрянку жарить шашлык и ловить рыбу, - добавил Александр.
Лариса Андреева была страстным рыбаком, и хотя очень редко ей удавалось вырваться на природу из-за постоянной загруженности на работе, молодая судья не допускала ни малейшей возможности порыбачить. Удочки супруги Андреевы никогда не вынимали из багажника своей «шестерки».
Александр приехал быстро. Лариса укладывала необходимые вещи в сумках. Александр пошел быстро принять душ.
- Что за кражу вы раскрыли сегодня? – поинтересовалась Лариса.
- Да так, - буднично ответил Александр. – Подростки, выпив, решили – мало, а денег нет, ну и пошли в магазин с монтировкой. Самое интересное, что они попали, а, может, они знали это – выяснит следствие - магазин был без сигнализации. И ушли бы незамеченными, но решили обмыть удачное ограбление прямо в подсобке. Представляешь, свет зажгли, ящики поставили вместо стола, колбасы нарезали, вино, сигареты, даже две девчонки с ними пришли.
- Какой ужас! И по сколько лет этим юным гангстерам?
- Двенадцать - шестнадцать. И по шестнадцать, как раз этим двум девицам, которые, конечно, ничего не ломали и зашли – их позвали подростки. Что скажет народный судья о наказаниях за подобное преступление? – поинтересовался Александр, вытирая махровым полотенцем голову.
- Как тебе сказать? – Лариса задумалась. – Следствие и судебное разбирательство установят вину каждого из них. А если как человек, не судья, отвечу: ничего не будет, придут рыдающие мамы с поручительством из школ, домоуправлений, с ходатайствами о взятии их детишек на поруки, будут слезы горькие лить: «Не углядели». Школа опять будет виновата – у нас любят вину одного переложить на общественность. Думаю, отделаются условным наказанием. Среди них нет, кто уже привлекался к уголовному наказанию?
- Да проверяли мы. Вполне нормальные по отзывам друзей и соседей ребята, а из девчонок одна - даже отличница в школе, - Александр вышел в открытую дверь на балкон, закурил и, помолчав, добавил: – Заполонили наше телевидение о жестокости, насилии, вот и «рвет крышу» у юного поколения от этой вседозволенности.
- Товарищ старший оперуполномоченный, что за сленг Вы применяете в своей речи? – строгим, как в суде, голосом спросила Лариса, улыбнувшись.
- Извините, товарищ народный судья. Но мне действительно больно видеть нашу молодежь. У нас в России многие, даже в верхах, неправильно понимают слово «демократия». Больше всего от этой вседозволенности страдают дети. Я задумываюсь, Ларис, ведь, наверное, и наши дети могли быть вчера в этой компании.
- Мы еще не такие старые, Сань, чтоб шестнадцатилетних детей иметь, - пошутила Лариса.
- У всех, кроме одного – тот с матерью живет - нормальные полные семьи. Все родители работают: и продавцы, и инженер, у одного мать главный бухгалтер кооператива. Я думаю, не голодают эти дети, - продолжал Александр, не придав значения шутке Ларисы.
Андреевы собрали вещи, погрузили в свою шестерку, по дороге заехали на рынок, купили мясо. Забежали в магазин купить что-то родителям. Везде, во всех магазинах очереди, очереди. Скупали все: соль, спички. Все становилось дефицитом.
- Знаешь, Саш, - сказала Лариса, садясь в машину. – У меня создается впечатление, что кто-то нарочно создает этот дефицит, подогревает слух об исчезновении товаров.
- Зачем?
- Не знаю. Может, вызвать недовольство у народа.
- Русский народ терпелив. Посмотри, какая очередь у винного магазина, - Александр указал рукой на стоявшую толпу людей на улице у дверей в специализированный универмаг. – И обрати внимание: женщин даже больше, чем мужчин. Кто-то скупает водку, чтоб вечером продавать в два раза дороже.
- Да, продавцы в этой мутной воде с талонами неплохо наживаются. Не учли этого, когда принимали решение, бред - две бутылки на человека, даже на грудных детей, - Лариса грустно смотрела на толпившихся у универмага людей.
- Наверное, решили: правоохранительные органы будут бороться с этим, - ответил Александр. – Но около каждого продавца милиционера не поставишь. Хотя и милиционеры - тоже люди, и ничто человеческое, в том числе и пороки, им не чуждо.
Александр повернул на окружную дорогу, через три километра он свернул на трассу, ведущую в Яблочное.
Глава 10
Иван Егорович с раннего утра дотемна пропадал на стройке. Как и обещал первый секретарь обкома, работы финансировались без задержек. Когда могучий и, казалось, непотопляемый корабль под названием СССР стало качать и трясти, и по всей стране самым популярным стало слово «очередь», на новой стройке этого слова не знали. Стабильная, высокая зарплата всегда вовремя. Продовольственные пайки на предприятиях входили в норму, но подобных не было ни в Урыве, ни в областном центре. Бесперебойные поставки стройматериалов. Все близлежащие комбинаты стройматериалов, заводы ЖБИ, цементный завод, все работали на новую стройку. Иван Егорович много лет проработал в системе управления, пусть не на высоких ее этажах, а только в райкомах, но из этих райкомов строилась вся пирамида, вся вертикаль власти. Захаров понимал: жить по-старому было нельзя. Страна с ее бюрократией, планом, ради которого приходилось жертвовать качеством, загнала себя в тупик. Страна, где разрабатывались и запускались космические корабли, новейшие виды вооружения. Страна с самыми большими запасами полезных ископаемых. Страна, кормившая треть человечества, сама жила в нищете. Только в 1962 году завершилась электрификация Урывского района, а в отдельных хуторах электричество появилось только в 70-х годах. Газ – самое дешевое и экологически чистое топливо - к 88 году был только в двух колхозах района из 23, и в ближайшие годы газификация сел не планировалась, хотя на территории района проходил газопровод в Европу.