— Мне нужно, чтобы этот кристалл был отсканирован и хранящаяся в нем информация передана мне.
— Да, сенатор, — ответил СИ.
В верхней части цилиндра образовалось небольшое отверстие, и Джастина опустила в него мемо-кристалл.
— Это квантовый сканер, — пояснила она Пауле. — Он способен на молекулярном уровне обнаружить любую программную ловушку.
Затем обе женщины устроились на диване, коричневая кожа которого настолько выгорела от яркого солнца, что местами даже потрескалась. Джастина любила этот диван также по причине невероятной мягкости, приобретенной им с годами. Ей нравилось, как ее старая потертая мебель смотрелась в безупречном интерьере поместья миллиардеров: сенатор считала, что диван придавал залу отпечаток индивидуальности и особую привлекательность.
— Как прошло вскрытие? — спросила Джастина.
— Ничего необычного, — ответила Паула. — Подтвердилось отсутствие каких бы то ни было вставок памяти. Прочие вставки ничего особенного собой не представляют. Разведка флота установит их изготовителя и клинику, где они были имплантированы Казимиру. Я полагаю, операция была оплачена либо наличными, либо с одноразового счета. Адам Элвин не допускает элементарных ошибок, но полезной может оказаться любая информация.
— Это все?
Джастина и сама не знала, чего ожидала: возможно, чего-то необычного, подтвердившего бы исключительность ее возлюбленного?
— Да, в общих чертах. Причиной смерти стал ионный разряд. Наркотиков в организме не обнаружили, зато нашли следы стероидов и гормональных инъекций, введенных в течение последней пары лет. Для человека, выросшего на планете с пониженной силой тяжести, в этом нет ничего необычного. Клеточное перепрофилирование он также не проходил, в этом можете быть уверены.
Джастина слегка нахмурилась.
— Это был действительно он, — пояснила Паула. — Что исключает с их стороны попытку вас обмануть.
— Ясно. — Сенатор другого и не предполагала. Она знала, что никто не смог бы выдать себя за Казимира. — А как насчет номера в отеле? Есть какие-нибудь зацепки?
— Непохоже. Я получаю все рапорты из разведки флота, как только они попадают в базу данных. Конечно, флотские могли что-то придержать для себя и не внести в официальные отчеты — в таком случае у нас проблема.
— Это возможно?
— Маловероятно, но возможно. Официально они обязаны заносить все сведения в базу, к которой служба безопасности сената имеет полный доступ, поскольку находится на более высокой ступени этой пищевой цепочки. Однако мы обе знаем, что флот скомпрометирован, — кто-либо из агентов Звездного Странника вполне мог утаить какие-то данные.
— Если исключить такой вариант, дал ли осмотр гостиничного номера какие-нибудь результаты?
— Нет, почти ничего. Хранители с полной серьезностью подходят к выполнению своей миссии как в собственных домах, так и во всех других местах. Единственное, что может оказаться весьма полезным, — это отчет о финансовых операциях Казимира. С его помощью мы отследим передвижения Казимира до того момента, когда вы известили разведку о его появлении.
Новый всплеск чувства вины заставил Джастину сжать зубы.
— Когда он будет готов?
— Через пару дней. В парижском бюро разведки проведут проверку данных. Сразу после этого я его получу.
— Париж… Это ведь ваш бывший отдел, не так ли?
— Да, сенатор.
— И вы считаете, что агентом Звездного Странника является один из его сотрудников?
— Да, с высокой степенью вероятности. Перед самым увольнением я успела расставить несколько ловушек.
— А я пришла и рассказала им о Казимире, — горько вырвалось у Джастины.
Паула Мио сосредоточенно изучала цилиндр, в котором находился мемокристалл.
— Я выведу Звездного Странника на чистую воду, сенатор. Все действия Хранителей направлены именно на это, и к этому же стремился Казимир Макфостер
— Да, — согласилась Джастина.
— Анализ завершен, — объявил СИ. — Кристалл содержит триста семьдесят два файла с зашифрованной информацией. Имеются также некоторые препятствия для несанкционированного доступа, но их легко можно обойти.
— Хорошо, — сказала Джастина. Учитывая мощность устройства, она бы очень удивилась, если бы оно не пробилось к данным в кристалле. — Тебе под силу расшифровать файлы?
— Они закодированы геометрическим шифром тысячи двухсот восьмидесяти измерений. Моей мощности для дешифровки недостаточно.
— Вот гадство! — пробормотала Джастина. А она-то надеялась получить хоть какую-то помощь от прибора, обошедшегося ей более чем в пять миллионов земных долларов. — Кто же сможет это расшифровать?