Уилсон поднялся в кабину.
— Пора заканчивать подготовку.
— Надо еще отыскать страховочные канаты, — напомнила Анна. — Они должны быть где-то здесь.
— Вы вдвоем разберетесь с этим, — сказал Адам. — А я тем временем приобщу Оскара к радости полета на гиперглайдере.
— Здесь еще есть рабочие машины, — сказала Анна, обводя рукой гиперглайдеры. — Не хочешь к нам присоединиться?
— Нет, спасибо, только не с моим весом и не в моем возрасте.
Уилсон выбрался из кабины, спрыгнул на пол и застегнул свою куртку.
— Присмотри вместо меня за ходом проверок, ладно?
— Хорошо, — пообещал Адам.
Оскар окинул взглядом ряд кушеток в задней комнате ангара. У одной из них был активирован модуль, и его лампочки перемигивались зеленым светом. Оскар раздраженно фыркнул:
— Повреждены контакты, надо же такое придумать!
— Они нам еще нужны на время подготовки гиперглайдера для тебя.
— Это неправильно. Все обстоятельства против того, чтобы я поднимался в воздух.
— В таком случае скажи, кто из них агент Звездного Странника.
— А, заткнись!
— И ты тоже. Ложись на кушетку.
Оскар повиновался и приложил запястья к точечным контактам.
— Есть подключение, — сказал он.
В виртуальном поле зрения Адама появилось подтверждение. Он дал команду эл-дворецкому запустить программу. Вокруг запястий Оскара сомкнулись плайпластиковые валики.
— Подготовительная фаза займет одну минуту, — зачитал Адам. — Внедрение в память продлится восемь минут.
— И еще минуту на обеспечение безопасности, — прервал его Оскар. — Спасибо, все это я знаю, не раз проходил подобную процедуру, пока работал в исследовательском отделе. Всякая чепуха…
— Расслабься, пожалуйста, — строго скомандовал Адам.
Его виртуальная рука тронула иконку, запуская процесс подготовки.
Оскар уже закрыл глаза, и его веки стали подергиваться, словно в фазе короткого сна.
Адам вернулся в ангар. Два гиперглайдера еще продолжали проверку. До сих пор никаких проблем зафиксировано не было.
Он заглянул в кабину одного из них, но вдруг услышал за спиной какой-то шум и поднял голову, чтобы посмотреть, кто подошел.
— О, нельзя ли?..
Тонкое волновое лезвие вонзилось в основание его черепа под таким углом, чтобы проникнуть прямо в мозг.
ГЛАВА 18
Квантовая ракета никак не желала опускаться в трубу пусковой установки. Ни Оззи, ни РИ-подпрограмма были не в состоянии ее заставить. Никак. Они перепробовали все, что могли. Даже увеличивали мощность, подаваемую на электромускульные манипуляторы. Но это привело лишь к их непроизвольным сокращениям и сигналу перегрузки в виртуальном поле зрения. РИ-подпрограмма провела анализ всей зарядной системы, но лишь получила сообщение о ее полной работоспособности. Все механизмы были проверены неоднократно, и их функциональная эффективность подтверждалась раз за разом.
И тем не менее ничего не получалось.
У Оззи вырвалось яростное рычание. Его мозг как будто окутывался темной пеленой, с каждым часом становившейся все плотнее. Подобного разочарования он не испытывал за всю свою жизнь. Почти дойти до цели и остановиться из-за какого-то сбоя — на такую иронию было способно только самое злобное божество.
«Должна существовать какая-то логическая причина, по которой эта машина не работает, — думал он, — а значит, я смогу понять, в чем тут дело».
Однако при одном только взгляде на неимоверно сложную схему зарядного устройства ему хотелось ударить по ней виртуальными кулаками. Неспособность сосредоточиться усиливалась еще и из-за отсутствия пищи. Оззи не ел уже два дня. Кроме того, он еще и почти не спал.
В рубке послышался неожиданный, но очень знакомый шорох, заставивший Оззи отвлечься от виртуального поля зрения. Марк слегка приподнялся над своим креслом и парил в воздухе, повернувшись к Оззи спиной. Шорох повторился.
— Эй, Марк, это… Постой-ка! Это шоколад?
Марк медленно развернулся; его щеки немного раздулись, а челюсти продолжали двигаться. В одной руке у него была разорванная и смятая обертка от молочной шоколадки «Кэдбери». Он освободил от фольги последние четыре квадратика и беспечно сунул их в рот.
— Мерзавец! — заорал Оззи. — Я тут голодаю, а ты все это время таскаешь еду из какого-то тайника.
— Коробка с завтраком, — пробормотал Марк с набитым ртом. — Моим завтраком.
— Но нас же тут двое! Сукин сын, где твое человеколюбие? Я два дня сижу на одной воде. И нам обоим известно, откуда она берется.