времени. В сознание человека Галахи, обладателя традиции, входят все мудрецы из цепочки передачи. В обществе мудрецов традиции нет смерти и конца. Здесь беспредельно властвуют вечность и бессмертие. И будущее, и прошлое постоянно присутствуют тут. Такое осознание времени - и начало, и конец которого уходят в вечность, - это цель Галахи. И это и есть созидание реализация вечной Галахи в рамках быстротечного, временного мира, сжатие бесконечного в рамки реальной действительности, сведение вечного бытия в повседневность. Не зря сосуществуют в иудаизме два противоположных представления о мире - мир как конечная действительность и мир вечности и бесконечности. Противоречие? Нет! В конечном мы находим следы бесконечности, в мелькающем мгновении - постоянство и вечность. И именно этот взгляд на время делает возможным Тшуву - истинное созидание. Есть старинная проблема, идущая из философии Аристотеля и обсуждавшаяся долгое время среди арабских и христианских схоластов. Эта проблема - статус индивидуума - получила наиболее четкую трактовку и оригинальное разрешение у Маймонида. Идея Ибн Рушди (Аверроэса) о бессмертии одного только универсального активного интеллекта, в отличие от индивидуального пассивного разума, противоречит основам иудаизма. Маймонид отверг этот взгляд, как и следовавшие за ним Альберт Великий и Фома Аквинский. Тем не менее, проблема бессмертия души, как индивидуального пассивного интеллекта, остается очень сложной и важной, и тут Маймонид красиво и оригинально проявляется во всем своем блеске, разрешая эту проблему. С одной стороны, Маймонид принимает концепцию Аристотеля (и Платона), что истинное и незыблемое бытие возможно лишь в мире форм - универсальных идей, а все, что происходит в области индивидуального, существует только в качестве отблеска общего. С другой стороны, Галаха утверждает индивидуальное бессмертие души. Как могут ужиться эти противоположности, как можно совместить несовместимое? Этот вопрос возникает также при рассмотрении вопроса управления миром. Вера в Провидение, связанное с индивидуумом (hашгаха пратит, индивидуальное наблюдение), есть краеугольный камень иудаизма, как в галахическом, так и в философском аспекте. Это десятый принцип из тринадцати основ веры Маймонида. Индивидуум, согласно иудейскому взгляду, есть носитель религиозного процесса; индивидуум отвечает за свои дела и поступки, а ответственность, "подотчетность" невозможна без индивидуального Провидения. В силу этого, Маймонид отделяет человека от всех других созданий и провозглашает значимость его индивидуального существования, как с точки зрения бессмертия души, так и с точки зрения Управления, связанного с личностью ("hашгаха пратит"). "Мои взгляды на этот фундаментальный принцип (то есть Управление миром свыше), я изложу тебе... Полагаться я буду в своих убеждениях на то, что мне представляется намерением Торы Божьей сообщить нам, равно как и других пророческих книг... И я полагаю, что Провидение существует в этом низшем подлунном мире... но Оно занимается лишь представителями рода человеческого, и это единственный вид - такой, что все дела личностей, и все доброе и злое, что случается с ними, зависит от Правосудия, как сказано: "Ибо все пути Его праведны" (Второзаконие 32:4). О других же живых существах и, тем паче, о растениях и т.п.. я придерживаюсь взгляда Аристотеля... Провидение носит для них видовой характер, а не индивидуальный... и не затруднит меня вопрос: почему связано Управление с человеком, а не с другими живыми существами? Я отвечу, что прежде чем задать такой вопрос, надо ответить на другой: почему дан разум только человеку, но не другим существам? А ответ на это: так пожелал Всевышний" ("Путеводитель блуждающих" 3:17). Суть слов Маймонида в том, что человек занимает особое место в царстве сущего и отличается своими оптическими чертами от всех существ. Обо всех остальных живых существах мы говорим, что только универсалия обладает истинным бытием, а к человеку это не относится. Его индивидуальное существование достигает вершин бытия, истинного и вечного, - и это наш важнейший принцип. Более того, суть человеческого бытия - в частном существовании индивида, несущего ответственность и подлежащего наказаниям. И поэтому индивид удостаивается Божественного Управления и жизни вечной. С одной стороны, человек - лишь представитель своего биологического вида, отражение идеи и тень истинного бытия; с другой стороны, он - человек Божий, обладатель индивидуальной сущности. Разница между человеком видовым и человеком Божьим в том, что первый - пассивен, а второй - активен и созидает. "Видовой" человек максимально пассивен, ничего нового не вносит и не творит. Человек - носитель индивидуального бытия способен не только пассивно получать, но и действовать, творить. Действие и созидание - вот яркие признаки истинного существования. Но эта оптическая привилегия, выпавшая человеку - носителю индивидуального бытия, привилегия, которая отличает его от всего живого и дает ему личное бессмертие, зависит от самого человека. Выбор в его руках. Человек имеет возможность или остаться на уровне остальных существ, в области теней и отблесков, или выйти на уровень личности, которая не является лишь частью общего, личности, заслуживающей твердого, по праву положенного ей существования в мире "форм" и "разума, отделенного от материи". Всевышний дает человеку выбор: быть человеком видовым или человеком Божьим. Удостоится - станет человеком Божьим со всем великолепием индивидуальной сущности, прилепляющейся к совершенно безграничному в "благодати Божьей". Не удостоится - останется человеком вида, смутным, размытым образом универсальной сущности. Иногда человек живет лишь по праву принадлежности к виду, только потому, что он рожден в данном виде и роде, и в нем есть отпечаток универсалии. Он - лишь сын человеческий, сын своего вида, отсвет идеи, открытие видового образа в морфологическом процессе (по Аристотелю) вида. У него нет ничего, что бы обосновало его жизнь как личности, ничего, что бы поддержало и оправдало его бытие. Душа его, дух и суть существуют за счет общности. Корни его в усредненном, крона - в публичном. Нет у него своего особенного выражения лица человека-личности, нет творческого вклада, открытия; он ничего не внес нового. Его пассивный дух лишь принимает. Он раб чужих мнений и взглядов. Он не углубляется в судьбу своего макро- и микрокосма и не исследует свои пути, не задумывается о своих отношениях с Богом и людьми. Никто особенно не радуется его появлению и не скорбит об его исчезновении. Был - и исчез, как тень, как облако. Он не оставил поколениям ничего в наследство, и не запечатлелась память о нем. Нет у него заповедей, добрых дел и заслуг. Он лишен чувства исторической ответственности и моральных устремлений. Поневоле рожден он, поэтому и живет тоже поневоле, хотя, как это ни парадоксально, он сам выбрал себе такую жизнь; поневоле и умрет. Таков "видовой человек". Но существует другой тип - человек, не нуждающийся для своего существования в посторонней помощи и в поддержке своего вида. Он уже не узник времени, он сам себе хозяин. Он существует не благодаря наличию своего вида, а имеет собственную ценность. В его жизни есть и творчество, и обновление, и постижение, и понимание. Он живет не потому, что родился, а ради самой жизни и мира грядущего после нее. Он знает свою задачу, долг и пост. Он осознает свой собственный дуализм и использует свободу выбора. Он знает, что перед ним два пути, и его поведут по "дороге, которую он выберет" (Исайя 48:17). В нем нет пассивности, он активен; он не принимает чужое, а действует самостоятельно. Он не предался во власть вида, но прокладывает себе свой неповторимый путь и сам влияет на общность. Сущность его устремляется зачарованным потоком в дали, полные чудес и тайн. Он не пребывает в покое, постоянно движется, не стоит, а идет, поднимается, но не спускается. Он жаждет приблизиться к Богу живому. Он воистину человек Божий. Основной принцип Провидения обернулся практической заповедью, обязанностью, возложенной на человека; он должен расширять и усиливать возлежащее на нем индивидуальное управление. Все в его руках. Когда человек создает самого себя, перестает быть лишь представителем своего вида, становится человеком Божьим - тогда он выполняет заповедь, кроющуюся в природе Божественного управления миром. Самое высшее из всех сотворенных существ - это пророк. Обязанность каждого человека - работать над собой, совершенствоваться, пока он не воплотит идеал пророчества и не будет готов принять Божественную благодать. Признание пророчества как догмат веры имеет два аспекта: 1) Вера в существование пророчества, то есть в то, что Бог делает людей пророками. 2) Обязанность каждого стремиться к тому, чтобы достичь пророчества, обязанность человека подниматься на гору Господню, пока он не достигнет максимального открытия Шехины. Вера в пророчество включает в себя также морально-практическую основу, закон и практическую Галаху. Пророчество главная цель человека, предел его мечтаний и устремлений. "Одна из основ веры - знать, что Бог делает людей пророками, и пророчество нисходит лишь на великого мудреца, настолько сильного характером, что дурное побуждение не может ни в чем его одолеть, а, наоборот, он всегда преодолевает это побуждение своим сознанием; и взгляды его широки и верны. Человек, обладающий всеми этими моральными достоинствами и к тому же еще здоровый физически, входит в пардес - "сад" Божественного знания - и продолжает стремиться к своим великим и трудным целям, и разум его готов к восприятию и пониманию, и он освящает себя, и отделяется от торной дороги толпы, блуждающей во тьме времен, и он идет и обучает душу свою не допускать никаких мыслей о пустом и суетном со всеми его ухищрениями, но мысль его всегда обращена ввысь, привязана к подножию Престола, чтобы постигать формы святые и чистые; созерцает он Мудрость Всевышнего во всей ее цельности от первичных форм и до сердцевины земли, и из них узнает он Величие Его; тогда сразу же дух святой нисходит на него" (Маймонид, "Законы об основаниях Торы" 7:1). Маймонид включил в формулировку фундаментального принципа веры "Бог делает людей пророками" также описание личности и характерные черты пророка, и это не случайно, так как облик пророка, его строение и служит образцом и галахическим идеалом морального совершенства. "Шестой основополагающий принцип - это понятие пророчества, то есть человек должен знать, что среди рода человеческого есть люди, обладающие по природе своей выдающимися моральными достоинствами и высокой степенью совершенства, и души их подготовлены до такой степени, что на них изливается высший Разум, после чего прилепляется интеллект человека к Активному интеллекту и черпает из него благодать и славу - это и есть пророки, а это состояние - пророчество" (Комментарий Маймонида к Мишне "Сангедрин", глава "Хелек"). Маймонид в этом описании явно утверждает, что догмат о пророчестве включает два элемента: 1) личность пророка; 2) феномен пророчества. Излияние духа и благодать Божия - в руках Неба, но подготовка к пророчеству и задача самосозидания - в руках человека. Достигнув высшей ступени - пророчества человек осуществляет свою творческую задачу. "Сразу же нисходит на него дух пророчества, и тотчас же душа его переходит на уровень тех ангелов, которые зовутся "личностями" ("ишим" - персоны), и превращается он в другого человека, и разумеет сам, что не тот, что был, но выше других людей и Мудрецов, как сказано о Шауле (Шмуэль 1, 10:6): "И ты будешь пророчествовать с ними, и станешь иным человеком" (Маймонид, "Законы основ Торы" 7:1). Пророк создает свою личность, обновляет свою психику и духовную суть, обрывает узы самоидентификации, связывающие его с прежним "я" - "я" человека видового, бродящего во мраке. Он превращается в человека Божьего, душа его прилеплена к "престолу Славы". Итак, Галаха возлагает на человека тройственную созидательную задачу. Она находит свое выражение в способности человека совершать Тшуву (раскаяние); развивается в понятии "hашгаха", уникальном Провидении, даруемом уникальной, неповторимой личности; и, наконец, подходит к своей окончательной реализации в пророчестве и личности пророка. Тайна созидания кроется, по Маймониду, в том, что интеллект первоначально пассивный присоединяется к активному интеллекту, играя по отношению к нему ту же роль, что и материя в своей потенциальности к действующей на нее форме. Исходно человек - это лишь потенциал. Он способен воспринимать. Творчество же подразумевает спонтанность, актуальность, действие, движение, обновление, выход за рамки, прорыв. Следовательно, человек должен стать созданием активным и вызывающим активность в других. Потенциал должен перейти в актуальность, восприимчивость - в спонтанность. Созидание есть воплощение человеческой миссии, актуализация всех его потенций и задатков, использование всех скрытых источников и полная реализация величия личности. Возможности, скрытые в человеке, широки и всеобъемлющи, но обычно они дремлют, свернувшись, и не пробуждаются от своего сна. Призыв к творчеству, бьющийся в иудейском сознании, гласит: "Проснитесь, спящие!". Воплощайтесь и выходите навстречу Господу. Открытие в человеке духа, способного взлететь до небес, - это и есть суть созидания. Понятие о творческой способности проливает свет на другой фундаментальный принцип иудаизма - свободу выбора и свободу воли. Понятие свободы выбора имеет двоякий смысл: 1. Человек волен создать из себя человека Божьего и разрубить стальные засовы универсальности и случайности, на которые заперт видовой человек. 2. Человек Божий, создавший сам себя, не послушен и не подвластен законам вида, он во власти индивидуальности, и он ведет самостоятельное, независимое, неповторимое, уникальное существование. Над ним не властвуют телеологические законы вида. Мы знаем, что Маймонид придерживался Аристотелевой концепции внутренней телеологичности (направленности к цели) законов воплощения видовой формы в представителях вида. Посему, пока человек не взошел на ту ступень бытия, при которой он вышел из-под власти общего и приобрел сам власть над собой вне законов общности, он остается порабощен законами вида и универсальной формы. Однако, освободившись от ига вида, человек становится свободным. Полная свобода достигается пророком, человеком Божьим. Человек видовой же полностью подчинен бытию. Средний человек постоянно колеблется между этими двумя крайностями, один выше, другой ниже. Прежде всего, человек должен воплотить и актуализировать все потенциальные возможности вида и довести до полной реализации образ человеческого рода. Но после реализации универсальной формы он не стирает с лица своего индивидуальность, а, наоборот, приобретает личную форму и сущность индивида; у него появляется его неповторимая личность и деятельный творческий дух. Он освобождается от власти вида и правит собой сам. Получается, что реализация общной сути приводит к снятию власти вида. Это, конечно, весьма парадоксальный взгляд. Здесь слились два подхода: Аристотелевская универсальность и галахическая индивидуальность. Методика здесь греческая, а цель - галахическая. Индивидуализация, самостоятельность, оригинальность, свобода - вот цели самосозидания, предписываемого Галахой. Полная свобода человека Божьего воплощается, однако, как было указано выше, во взгляде на моральную норму как на экзистенциальный закон индивидуального и свободного духом существа. Человек находит свою свободу в Галахе, так прочно встроенной в его чистую душу, что она уже не вызывает у него никакого ощущения принуждения. Он не ощущает даже, что его принуждают к выполнению Галахи какие-то "таинственные, скрытые силы". Он с радостью осуществляет ее, претворяет в жизнь. В свете этого мы понимаем слова Маймонида, много обсуждавшего принцип свободы выбора и включившего в этот принцип всю духовную суть человека (вместо того, чтобы ограничить его одной волей). Дух человека свободен, не подвластен законам общего и видовой необходимости. "Универсальное" в сущности человека Божьего освобождено от пут закона, так как оно создано на принципе свободы, всецело основывается на нем! "Человек обладает свободой воли... Да не придет тебе на ум то, о чем говорят глупцы из других народов и большинство невежественных евреев: что Всевышний решает перед тем, как человек является на свет, кем ему быть праведником или злодеем. Это неверно. Всякий может стать праведником, как Моше-рабейну, или злодеем, как Иероваам, мудрым или глупцом, милосердным или жестоким, скупым или щедрым и так далее" (Маймонид, "Законы о Тшуве" 5:1, 2; перевод М.Шнейдера). Все духовное существование человека базируется на уникальной возможности создавать и освобождать себя. Верно, что здесь проявляется тенденция волюнтаризма, так как, в конце концов, источник свободы - воля, и, когда свобода распространяется по всей шири человеческой сущности, тогда воля затопляет весь духовный мир и правит безгранично. Торжество свободы в области духа свидетельствует о власти и влиянии воли на все проявления внутреннего опыта. У воли - "избыток достоинства и избыток могущества" (Бытие 49:3)! Выше мы подчеркнули, что, по Маймониду, творение есть выражение Воли Бога; так что, когда Всевышний уделил человеку от Своей Славы и дал ему силу созидания, Он включил эту силу в волю; воля, сталкиваясь с законами вида, производит новое создание, ставящее себя вне рамок универсальных закономерностей, возносящееся к Небесам и прикрепляющееся к Божественной благодати. Воля - источник Тшувы, индивидуального Провидения, пророчества и свободы духа. Но все это развитие имеет морально-галахическую окраску. И интеллект, и воля, и чувство, и творческая сила двигаются в направлении этики. Человек Галахи, волюнтаристская природа которого была отмечена выше, свободен, он творец идеального мира, он обновляет свою сущность, и она превращается в сущность человека Божьего; он мечтает о полной реализации Галахи в гуще непосредственной реальности, он ждет наступления царства Божия, при котором Высшая суть откроется путем сжатия в действительном и ощутимом бытие. Это лишь некоторые черты человека Галахи. В сознании его содержится много больше, чем тут написано. Настоящее сочинение - лишь неполный набросок отрывочных размышлений, штрихов, отрывков стихов Писания, отдельных разрозненных черт человека Галахи. В нем нет научной точности, ясности стиля и выражения. Открыто и ведомо, однако, перед Тем, Кто сотворил мир, что намерением автора было лишь прославление Галахи и людей ее, атакуемых зачастую теми, кто не проник в их суть и не понял их природы. А если ошибался я, то Бог, который благ, да искупит за меня.