Вспомним, какая ситуация была до этого: в христианских государствах веками проводилась политика сегрегации. Евреев селили в гетто за крепкими стенами, ворота которых на ночь запирались. Им запрещали вступать в браки с христианами и занимать начальственные должности. Некоторые из подобных законов были введены еще в IV веке первыми христианскими монархами. Правовому ущемлению сопутствовал, как мы бы сейчас сказали, черный пиар: простых христиан убеждали, что евреи не просто ниже сортом, но и нечестивы, демоничны, опасны для общества. Стараниями Церкви социальное положение евреев все более и более ухудшалось, причем христианские проповедники истолковывали этот факт как наказание свыше. Временами в христианских государствах предпринимались радикальные меры: насильственное крещение (впервые в Испании, 613 г.) или массовое изгнание евреев (в Англии, 1290 г.). Когда произошла Великая французская революция, в Испании иудаизм был еще вне закона, – последствия эдикта, предписывавшего крещение всем, кто отказался покинуть страну (он был издан в 1492 году по завершении христианской Реконкисты и оставил тяжелую травму в душе еврейского народа). Народные суеверия уходили корнями в христианские доктрины: скажем, в некоторых французских городках существовал «налог на раздвоенные копыта», которым облагались не только животные, скот, но и евреи (отголосок древнего христианского представления о евреях как детях дьявола). Вражде сопутствовали и экономические причины (а маргинализация евреев не могла не бить по экономике). Христианскую политику в отношении евреев не всегда можно сравнить даже с южноафриканским апартеидом, ибо подчас она была намного более жесткой, а ее последствия ощущаются доныне (хотя некоторые христианские церкви изменили свою позицию и, что важнее, утратили власть).
В целом европейские государства, появившиеся в течение XIX века, даже если и признавали формально христианские церкви и сохраняли за ними отдельные привилегии, пытались укротить их и поставить во имя блага всех граждан под контроль. Аналогично обращались обычно и с религиозными меньшинствами, включая евреев. Гражданские права жителей попали под охрану и получили приоритет над полномочиями религиозных властей. Так, во Франции Наполеон I распространил на евреев модель государственного управления, изобретенную первоначально для протестантского меньшинства. Эта система существует и в наши дни. При ней местные консистории посылают представителей в центральную консисторию, которая, помимо всего прочего, содержит главный раввинат и раввинскую семинарию.
Во Франции реформы, начатые в революцию и продолженные при империи, были закреплены после монархической реставрации Бурбонов. С войсками Наполеона они попали в соседние страны, где были затем ненадолго отменены, но в конечном счете восторжествовали: к концу XIX века еврейские меньшинства получили гражданское равноправие в большинстве государств, которые ныне входят в Евросоюз.
Процесс эмансипации, инициированный в ходе глобальных изменений (не евреями, а политическими реформаторами), потребовал от самих евреев нелегкой адаптации. Подробнее об этом мы поговорим в следующей главе, а пока скажем лишь, что эмансипация очень многое дала евреям как отдельным людям, но ударила по правам и привилегиям еврейских общин («кегиллот»), которые ранее обладали внутренней автономией, а также статусу раввинов, оказавшихся в подчинении у государства. Многие из нынешних трений и конфликтов в Европе восходят к этим эпохальным переменам, в результате которых евреи попали из своего затянувшегося средневековья в современный мир.
Особо следует сказать о Великобритании. И в плане еврейской эмансипации, и во многих других отношениях ее история отличалась от истории других государств.
Государственный характер Англиканской церкви лишал всех неангликан (не только евреев, но и христиан других деноминаций) определенных прав (скажем, права занимать государственные должности и даже получать степени в университетах). В течение XIX века большая часть этих проблем была урегулирована, хотя евреям пришлось дольше бороться за свои права, чем католикам и протестантам.
Из европейских стран Великобритания – единственная, которая имеет высокий процент еврейского населения и которая не пережила травму нацистского/фашистского расового законодательства и депортаций. (Несколько евреев, однако, были депортированы с Нормандских островов, захваченных немцами.) Во всех остальных странах, имевших мало-мальски крупные еврейские общины, евреев подвергали сегрегации, лишали гражданских прав, а в конечном счете отправляли на рабский труд или смерть в концлагеря. Многим удалось бежать до того, как границы были закрыты, или спрятаться на время оккупации, или даже выжить в концлагере, но в целом нацизм совершил настоящее опустошение в еврейской жизни этих стран. По окончании войны немногим выжившим – часто физически или морально искалеченным, потерявшим родных и близких, дома и имущество – пришлось выстраивать отношения с соседями, теми самыми соседями, которые не поддержали их в час бедствия, возможно, предали их ради наживы, или из страха, или по религиозным причинам. Как ни странно, некое подобие организованной жизни удалось постепенно наладить с помощью организаций вроде «Джойнта». Нынешняя же активная жизнь в еврейских общинах ряда стран во многом обязана послевоенной иммиграции. Скажем, во Францию был большой приток евреев из Алжира (только обретшего независимость), Туниса, Марокко и Египта. В Германию приехало много евреев из стран бывшего СССР. Менее интенсивная иммиграция шла в Великобританию, Италию, Бельгию и Голландию; в Швецию – из Польши, в Испанию – из Марокко и Южной Америки, и отовсюду – из Израиля.