убей вождя перед рабом двужильным.
Рукою женской сокруши гордыню. 3
Не в множестве могущество Твоё.
Ты Бог, Господь наш! Вечно бытиё!
Ты Бог-заступник немощных, смиренных,
помощник умалённых и спаситель,
упавших духом добрый покровитель,
гонитель горделивых и надменных.
О, Боже моего отца, Ты Боже
наследия Израилева Вечный,
Творец вселенной Божьей бесконечной,
Ты знаешь всё, и всё свершить Ты можешь.
Услышь мою молитву! Сделай так,
чтоб хитростью моей был сломлен враг.
Пусть эта хитрость станет страшной раной
для тех, кто против Твоего завета,
святого дома Твоего и света,
идущего с Сиона постоянно,
кто страшное задумал против дома
наследия сынов благословенных – 4
ревнителей даров Твоих священных.
Спаси народ и храм Твой от разгрома.
Так вразуми народ Твой, чтоб он мог
увидеть снова – наш защитник – Бог»!
************************************
1.Вечерний фимиам — отличие от «утреннего». Фимиам воскурялся два раза — утром и вечером . Приступая к молитве, Иудифь сбрасывает с себя вретище, показывая, что ее личная печаль по мужу отныне заглушается скорбью за Израиль, и что она целиком всю свою душу отдает этой скорби и жажде помочь ему.
2.Молитва Иудифи изливается с воспоминания знаменитого в истории ее предков деяния Симеона (Быт 34:30), который вместе с другим сыном Иакова — братом своим Левием жестоко отомстил поругание своей сестры (Дины) Сихему и всем жителям города его.
3.Насколько Иудифь при этом мало придавала себе значения, можно видеть из того, что своею слабостью она даже подчеркивала еще большее величие имеющего совершиться через нее Божьего дела: сокруши гордыню их рукою женскою.
4.Коллективное обозначение всех домов израильских, полученных не по обычному наследию только от предков, а по наследию от Самого Господа, дарованному по изведении из Египта.
Иудифь, глава десятая
Иудифь идет в ассирийский стан; Иудифь у Олоферна.
Вот Иудифь окончила молитву,
спустилась в дом и позвала служанку.
Её порыв, походка и осанка,
как у бойца перед грядущей битвой.
Ах, этот дом! Она в нём проводила
все праздники свои и все субботы.
С Манассией делила все заботы,
когда ещё был жив и весел милый.
И вместе с мужем знала здесь она
счастливые, простые времена. 1
Она опять сняла с себя вретище,
и на пол сбросила вдовства одежды.
Явилась вновь прекрасной, как и прежде,
без серых одеяний полунищих.
Омыла тело чистою водою
и умастилась драгоценным миром,
и причесалась, словно перед пиром,
повязкой повязавшись золотою.
Одежды дней веселья своего
надела в довершение того.
В сандалии свои обула ноги,
что бледной розой засияли в коже. 2
Запястья, серьги, кольца, перстни тоже
надела перед трудною дорогой.
И яркою своею красотою
она сияет солнцем в синем небе.
Теперь любой мужчина, кто б он не был,
невольно залюбуется такою.
В ней столько жизни, в ней такая стать –
царице царства мощного подстать!
И мех вина взяла она с собою,
сосуд с янтарным маслом из оливы,
сушёные плоды: изюм и сливы,
и чистые хлеба, и куль с мукою.
Припасы на служанку возложила.
Потом вдвоём присели отдохнуть
И, отдохнув, из дома вышли в путь,
прося у Бога мужества и силы.
И позади последний поворот.
старейшины их ждали у ворот.
Вот Иудифь увидели мужчины.
Её краса старейшин поразила.
Она их потрясла и удивила.
И были для того у них причины.
Ведь Иудифь под полною луною
прекрасна, словно юная богиня.
Такой её не видели доныне,
как здесь, под лунной дымкой золотою.
И Озия красавице сказал:
«Мы молим, чтоб Господь тебе воздал
в делах твоих своё благоволенье,
чтоб благодатью сохранил своею
на радость нам – народу Иудеев,
для Иерусалима возвышенья.
Она же молча поклонилась Богу,
потом за город выйти захотела.
Сказала: «Знайте, я иду для дела
и верю – Бог укажет мне дорогу».
Ворота отворили перед ней.
И вышла со служанкою своей.
А мужи городские всё смотрели
за нею вслед, пока с горы сходила,
пока долиной горной проходила
терять её из вида не хотели.
Но вот мелькнуло платье золотое
в последний раз на круче под горою,
и скрыто с глаз обманчивой игрою,