Плоды же доверия могут быть разными:
· И.В.Сталин обещал культурный и экономический рост СССР, обещал разгром нацистской Германии, обещал систематическое снижение цен на товары массового спроса как одно из средств повышения благосостояния всех, и СССР достигал обещанного им под его руководством.
· Н.С.Хрущёв, Л.И.Брежнев, М.С.Горбачёв, Б.Н.Ельцин тоже много чего понаобещали. Каждому из них верили очень многие — сначала; потом — они же разуверивались в них и начинали ждать прихода преемника, которому тоже начинали верить, и спустя какое-то время снова разочаровывались, столкнувшись с несовпадением обещаний с результатами, к которым приводили народ те, кому было оказано доверие.
Но для большинства членов общества в целом и членов ВКП (б) — КПСС, в частности, в обоих сопоставляемых случаях соотнесения «доверие — результаты» одинаково характерно было то, что заблаговременно они ничего не могли сказать: воплотятся в жизнь обещания «вождей» или же нет.
В условиях же настоящей демократии последствия оказания доверия предсказуемы заблаговременно, и именно на основе такого рода предсказуемости последствий делается выбор руководителей квалифицированным большинством в соответствии с процедурами осуществления демократии. Если процедуры есть, а предсказуемости последствий нет, то демократии нет, а есть некая мафиозно-олигархическая власть под видом демократии. [157]
При этом марксизм в СССР был учением для всех и подавался как вершина человеческой мысли, что подразумевало отсутствие потребности в каком-либо ещё тайном учении для «избранных». Однако при господстве в культуре этой «вершины человеческой мысли» советское общество оказалось не властно над самим собой и потерпело крах, что даёт основание подозревать, что марксизм — своего рода антиинтеллектуальный вирус, от которого Россию не пожелала защитить хвалёная дореволюционная интеллигенция [158].
Ответы же на вопрос о том, является ли марксизм альтернативой фашистскому библейскому проекту порабощения всех, дал не Н.С.Хрущёв и прочие гуманисты-абстракционисты, порицающие И.В.Сталина как исчадие ада, а сам И.В.Сталин. Однако он был лишён возможности высказаться по этому вопросу прямо.
6.3. Марксизм как инструмент порабощения
Под конец своей жизни И.В.Сталин вынес смертный приговор марксистской доктрине. В его последней массово изданной в своё время работе “Экономические проблемы социализма в СССР” — напутствии большевикам последующих поколений — есть такие слова:
«… наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, Москва, «Политиздат», 1952 г., стр. 18).
Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм был настроен на снижение цен по мере роста производства. И после приведённой фразы И.В.Сталин продолжает:
«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса,… искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “прибавочное” время. (…)
Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.
Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие (выделено при цитировании нами)» (там же, стр. 18, 19).
Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые И.В.Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями.
Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим исчезнет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы существует и которую эксплуататоры присваивают, но которую Сталин не упомянул явно.
Приведённым фрагментом своей работы И.В.Сталин
Это означает, что марксистская политэкономия общественно вредна, поскольку её пропаганда извращает представления людей о течении в обществе процессов производства и распределения и управлении ими.
Но как заявляют марксисты (и в чём многие из них искренне убеждены), марксистская политэкономия — результат применения диалектико-материалистической философии к познанию производственно-потребительских отношений в обществе.
Однако если результат не верен, то после того, как это осознаётся:
Неизбежно встаёт вопрос о ревизии диалектико-материалистической философии «мраксизма», её теории познания и практики её применения к исследованию самых разных явлений в жизни природы и общества.
В результате такого рода ревизии неизбежно появление какой-то иной философии, содержащей качественно иную теорию познания, которые при искреннем подходе к делу ревизии и познания неизбежно окажутся более эффективными средствами познания жизни и защиты психики личности и общества от всевозможного вздора и злого умысла