Понимая, что иного выхода нет, я кивнул и медленно, будто на казнь, поднялся и направился к ней.
Глава 02
Эль, как и обещала, скромно устроилась на краю кровати. Невинно улыбнувшись и пожелав мне спокойной ночи, умиротворенно закрыла глаза. Выключив свет, я осторожно улегся с другой стороны. Сцепив руки на груди, уставился в потолок, на котором плясали причудливые тени, вздохнул и попытался ни о чем не думать. Помогало слабо. Между нами оставалось некоторое пространство, но оно не спасало от ощутимого тепла и неповторимого аромата кожи моей девочки. Да что же это? Мы так часто были вместе. Я неоднократно держал ее в объятиях, танцуя, или приобнимал за плечи на прогулках. Мы согревались, прижавшись друг к другу в санях, но ни разу до этого во мне настолько не кипели похотливые демоны.
— Джори, ты что, скрипишь зубами? — сонный голос Эль сообщил, что я до боли стиснул челюсти.
— Прости, милая, — шепнул я, лихорадочно соображая, как пережить время, пока она не погрузится в глубокий сон.
Собрав остатки самообладания, усилием отвлекая себя от почти болезненной пульсации в чреслах, я принялся мысленно составлять итоговый отчет для выступления на Совете. А чтобы нагрузить кипящий мозг еще больше, постарался делать это на испанском, которым владел ниже среднего, усложняя задачу.
Прием сработал. Дыхание усталой странницы постепенно выравнивалось, дремота становилась глубже. Я надеялся, что с минуты на минуту получу возможность вернуться в спасительное кресло, а еще лучше — выбраться на свежий воздух, проветрить помутившийся рассудок. Но провидение словно поиздеваться решило, возвращая долги!
Девушка, неосознанно поворочавшись, развернулась и сползла с подушки мне на грудь, уютно устроившись и (о, боги!) обвив тонкой ножкой мое бедро. Душная волна колкого пламени накрыла меня, вспыхивая необузданным желанием, а воспаленное сознание выбросило белый флаг, уступая место животному инстинкту. Последним усилием, чувствуя, как подо мной тлеет простыня, я скользнул с кровати и молнией унесся из комнаты. Да я просто сумасшедший идиот! Чем я думал вообще? Понимая, что взорвусь, если не решу проблему сию секунду, я не нашел иного, чем выскочить на крохотный балкон. С трудом распахнув заледеневшую дверь, одним прыжком я взлетел на укутанную белым покрывалом крышу отеля и, мгновенно сорвав одежду, рухнул в сугроб.
Какое невероятное блаженство! Небо раскинуло звездный купол, скрипучий мороз, как заправский пожарный, тушил мои мучения, жар отступал. Некоторое время спустя, утихомирив разбуянившееся естество, я взглянул на себя со стороны. Важный господин, интеллигент, аристократ, словно роденовский «Мыслитель», задумчиво сидящий нагим задом на заснеженной черепице на краю земли! Зрелище — хоть увековечивай на живописных полотнах. Абсурд.
Да что эта девчонка вообще со мной творит? Разве возможно такое безумное наваждение? Ради нее я, внезапно сорвавшись, уехал с бала в Тронхейме, хотя планировал найти себе партнершу на ту ночь. Как опрометчиво и безрассудно. Ни в коем случае нельзя пренебрегать шансом утолить плотский голод. Иначе в Норвегии не хватит снега, чтобы остужать мои порывы и сохранить возможность сдержать данное слово, не потеряв остатки чести.
Как я наивен и глуп. Сила притяжения к любимой оказалась полной неожиданностью и огромным открытием на грани потрясения. А я-то полагал, что всегда уверенно владею ситуацией, и женщине не застать меня врасплох, что правила диктую я, и лишить меня головы неподвластно ни одной прелестнице. Что же, и слепец, бывает, прозревает. Извлекать необходимые уроки из насмешек судьбы мне всегда успешно удавалось, и эту ситуацию обуздаю.
Как бы ни страдало тело, раздираемое недосягаемыми страстями, гораздо сильнее влекло сейчас обратно на злосчастную кровать к нежнейшим объятиям «сестренки»! Хотел чувствовать ее щеку на своем плече, ловить легкое дыхание, чтобы разметавшиеся локоны щекотали лицо, хотел ощущать ее присутствие каждой клеточкой организма, раздразненного настоящим наслаждением. Пусть и неполноценно, ущербно, пусть по-братски, но только так я желал проводить ночи всю оставшуюся вечность! Чертов мазохист.
Когда снег подо мной протаял до самой крыши, практически заледенев, я покинул спасительное убежище, тем же путем вернувшись в комнату. Убедившись, что моя «проблема» тихо нежится в сновидениях, я надел сухой костюм и осторожно прилег рядом. До утра я не сомкнул глаз, больше не позволяя использовать себя в качестве подушки, аккуратно убирая руки эльфийки, ищущие меня даже во сне. Какое это чудо! Ее тянет ко мне даже в бессознательном состоянии, интуитивно, в этом нет сомнений. Осознание сего факта оказалось безумно приятным и сладостным. Но привыкать к этому следовало постепенно, не форсируя события. Я уже осознал, что моя хваленая выдержка готова, поджав хвост, унестись, поскуливая о полной капитуляции, перед этим невинным искусителем.
На рассвете Эль распахнула ресницы, наши взгляды встретились, и она рассмеялась, заставив и меня улыбаться, хотя после ночных приключений мне вовсе не до смеха. Начинался новый день, призраки и наваждения рассеивались, нас ждала дорога.
Вновь жеребец весело бежал вперед, только белые комья летели из-под копыт. Перед нами сменялись озера и фьорды, горы, покрытые лесом, и обнаженные скалы, а любопытная девчонка, лишившая меня покоя и отдыха, набравшись сил, пытала бесконечными вопросами.
Под вечер мы сделали остановку в Му-и-Рана, но лишь для того, чтобы совершить последние предпраздничные покупки. До Рождества всего несколько часов, а мы опять тронулись в путь. Конечно, Эль удивилась, возможно, и взволновалась, не зная, что у меня на уме, но ни спорить, ни возмущаться не пыталась. Похоже, если бы мне пришла дикая идея встретить праздник под елкой в глухой чаще, она, наверное, восприняла бы это как очередное приключение и не стала бы роптать. Тем приятнее будет уготованный сюрприз.
Декабрьское утро в Норвегии мало отличается от ночи. Светлеет лишь к полудню, но часа через три сумерки вновь сгущаются. Сквозь заиндевевшие окна и вовсе не разобрать, что творится снаружи. А в окружении непривычной для горожан тишины создается впечатление, что мы одни во вселенной. Но это чувство не гнетущее, не отравленное отчаянием одиночества. Ведь со мной тот, кто легко заменяет весь мир. И не было счастливее времени, чем два дня, проведенные в этой сказочной глуши. Очень не хотелось уезжать. Почему все хорошее так скоротечно?
Ожили наяву сокровенные мечты. Да что там, о таком я и не мечтала! Когда-то, в охотничьей деревне, я хотела, чтобы родной брат дал почувствовать, что у меня есть дом и возможность встретить праздник по-человечески. А Джори, словно читая мысли, воплотил и многократно приумножил мои чаяния. Конечно, с ним я давно привыкла к хорошему, но от этого не разучилась радоваться каждому мгновению, проведенному вместе, и неустанно благодарить судьбу.
Он обещал незабываемые каникулы, и я напрасно усомнилась в его словах, тоскуя в номере во время тронхеймской конференции, уныло листая учебники. Стыдно теперь до злости на собственный эгоизм. Ведь знала же, что Джори никогда не подводит, а, выполняя обещание, еще и превосходит самые смелые ожидания. Вот и в этот раз я едва не онемела от восторга, когда, утомленная долгой дорогой, внезапно очутилась в райском уголке, да еще в разгар Сочельника.
Получилось невероятное приключение! Первозданная природа вокруг, прилив бодрости, сил и эйфорическое настроение. Куда ни глянь — все иссиня-белое, укутано, засыпано, одето в пушистые сугробы, местами такие огромные, даже выше меня. А мороз-то какой! Я, конечно, ни за что не признавалась, но почти моментально начала поеживаться, и меховая одежда не спасала.
Но главный сюрприз ожидал меня здесь — в безымянном доме, затерянном в лесу. Свет из окна, дым над трубой, елочка возле входа — это же больше чем сказка! Впечатления сыпались каждое мгновение, как из рога изобилия. Хотя кто-то, наверное, удивился бы, что интересного может оказаться в такой глуши?