Вымыв посуду после завтрака, Ива отправилась к своим грядкам с лекарственными травами.
–Доброе утро, Лев! Забыл, наверное, про мои коклюшки? – мелодично прозвенел знакомый голосок.
–Привет, Заряна! Обижаешь – на память не жалуюсь. Вот твои коклюшки, держи, – смущенно буркнул брат.
–Благодарю! Какая тонкая работа… Золотые у тебя руки, Лев. Такого искусного мастера непременно надо поцеловать! – рассмеялась Заряна и повисла у Льва на шее. Иве почему-то стало противно до ужаса. Отвернуться, что ли, от собравшейся целоваться парочки. Она слишком резко отвернулась и задела головой низко свесившуюся ветку яблони. Заряна резко обернулась на шорох и разжала руки, а побагровевший Лев отстранился.
–Ты что, подслушиваешь, подглядываешь за мной? – рассердилась Заряна, – Чучело! Ты мне просто завидуешь! Уродина!
–Ты в чужой дом незваная пришла, на парня вешаешься да еще и обзываешься? – оскорбилась Ива, а в душу глубоко запали обидные слова: «чучело», «уродина».
–Ах, какая обидчивая! Привыкай к правде! Еще не раз про себя такое услышишь – ведь краше ты не станешь! Жердь востроносая! Пугало лохматое!
–Заряна, не смей мою сестру оскорблять! Извинись! – потребовал Лев, сжав кулаки.
–Да что ты обижаешься, Лёвушка? – в голосе красавицы зазвучали медово-льстивые нотки, – Она же тебе и не сестра вовсе. Просто приёмыш, из милости в семье пригретый. Ты-то вон какой красавчик!
–Родная или неродная, а она мне сестра, и обижать я её никому не позволю, – голос брата смягчился под потоком лести.
–Не сердись, Лёвушка, это я сгоряча! Что она за нами шпионит? Ревнует тебя, наверное! На неё парни и глядеть не хотят, так и ты должен одиночкой быть? – ласково прожурчала хитрая обидчица, а Иве ехидно процедила, – Хочешь – завидуй, хочешь – ревнуй, а я от своего не отступлюсь. Мой Лёвушка! А ты иди себе, куда шла, страшила!
Такая жгучая боль пронзила Иву, что и вытерпеть невозможно. Она резко развернулась и унеслась прочь так быстро, как позволяло мучительно колотящееся сердце.
Ноги скользили по влажной траве, тонкие ветки кустарников с хрустом выскальзывали из пальцев. Но Ива продолжала торопливо спускаться по крутому склону к реке. Стайка стрижей шумно вспорхнула с ракитового куста. Кормившийся возле куста заяц испуганно дернул ушами и пустился наутёк. Лиса, почти уже подкравшаяся к зайцу, досадливо повела носом, вильнула хвостом и осторожно поползла на брюхе прочь.
Не замечая произведенный ею переполох, Ива мчалась, куда глаза глядят. Бежать, бежать, бежать, не останавливаясь! Иначе задушат подступавшие к горлу слезы – плакать она не умела с детства. Лишь у кромки воды она остановилась. За спиной осталась деревня, где её вроде и любят, но часто не понимают и даже обижают. Ведь она так отличается от остальных людей… А впереди – любимый лес, в котором она всегда чувствовала себя, как дома. В лесу ей знакомы каждая звериная тропка, все грибные и ягодные места, полянки с лекарственными травами, даже звериные норы и логовища, которые надо уважительно обходить стороной. А прямо перед ней, можно рукой дотронуться – река, из водной глади которой настороженно выглядывает двойник. Ива зажмурилась, глубоко вздохнула и открыла глаза. С досадой посмотрела на своё отражение, а отражение с досадой посмотрело на неё. Никто не виноват, что она такая. Никто не виноват, что у других тринадцатилетних девушек стройные женственные фигуры, приятные лица и густые послушные волосы. И никто не виноват, что она такая худая, плоская, скуластая и востроносая, а её тонкие пушистые волосы невозможно причесать. Ива безуспешно попыталась пригладить непослушные кудряшки гибкой смуглой рукой с длинными, чуть узловатыми пальцами. Такая уж уродилась, такая уж выросла – знать, судьба такая. Ива решительно зашагала к шаткому деревянному мостику через реку. Мост отчаянно скрипел под её легкими шагами. Проплывавшая мимо утка встревоженно крякнула своему выводку и поспешила увести своё семейство в другую сторону. Под ногой хрустнула и проломилась гнилая дощечка, но Ива не обратила на это внимание. Спрыгнув с моста, она устремилась в лес.
Ива быстро шагала по лесу, то и дело переходя на бег. Птицы испуганно замолкали, заслышав её шаги, белка хотела бросить в неё шишкой, но почему-то передумала. В ушах по-прежнему звенели издевательский смех и обидные слова: «Не обращай внимания, она просто ревнует! Чучело!» Надо же было так некстати застать брата с Заряной… Заряна очень красивая, все парни в деревне на нее заглядываются, и Льву она очень нравится. А еще она приветливая и ласковая: при встрече и про здоровье спросит, и наряд похвалит, и обнимет, и поцелует. Но есть в её красоте что-то холодное, хищное, злое… Ива с отвращением вспомнила, как Заряна прильнула ко Льву и обвила его шею, словно… словно… ядовитый плющ. Казалось, она из него все жизненные соки выпить хочет.