И что это Заряна говорила про ревность? Любовь, ревность… Непонятно все это. Родители нечасто говорили друг другу о любви, но всегда были, как дерево о двух стволах: во всем друг друга поддерживали, понимали и помогали. А Заряна клянётся, но не любит, это ведь сразу понятно. А ревность что такое? Вроде соперничество, но неужели Ива из-за брата с кем-то соперничать будет? И ведь ни у кого не спросишь, что это такое – засмеют.
А вот за чучело, уродину, страшилище и прочие грубые слова обидно. Ну не всем же быть красивыми! Кому-то суждено быть страшненькими. Например, Иве. «Не надо меня дразнить, и сама знаю, что некрасивая…», – обречённо прошептала девочка.
Почувствовав, что непреодолимое желание бежать исчезло, Ива остановилась и огляделась по сторонам. Обида и боль утихли – в лесу девочке всегда было легко и спокойно. В этой части леса ей ещё не приходилось бывать, но она не чувствовала никакой тревоги – только любопытство. Ива всегда прекрасно ориентировалась в лесу, безошибочно выбирала самый короткий и удобный путь, ну а дорогу домой могла отыскать с закрытыми глазами. Удивительно, что не все люди обладают таким даром – ведь так просто слышать мысли леса! Интересно, от кого она унаследовала эту способность – от отца или от матери? Жаль, что невозможно это узнать…
Ива ничего не знала о своих настоящих родителях. Приёмные родители любили ее и называли дочерью, но правды от нее не скрывали. Но и они о происхождении Ивы знали совсем немного. Снежана вышла рано утром в коровник и увидела на пороге спящую девочку в пелёнках. Добрая женщина подхватила малышку на руки и отнесла в дом – показывать мужу. Супруги решили оставить найдёныша у себя. Их родному сыну Льву было тогда два года. Девочку назвали Ивой, потому что в её пеленках отчего-то было много ивовых листьев. На вид подкидышу было около трёх месяцев, но три месяца назад девочки не народились ни в их деревне, ни в соседних. Чужаков накануне её загадочного появления в деревне не видели. Даже главные деревенские сплетницы не смогли догадаться, кто же родные мать и отец ребенка. Наверное, и она никогда ничего не узнает, такая уж у неё судьба…Придётся смириться…
–Зррря! – раздался резкий хриплый голос. – Зррря!
Вран и Каррина
Ива завертела головой, отыскивая говорившего, но увидела лишь чёрного ворона. Он сидел на низкой ветке дуба и укоризненно на неё смотрел.
–Зррря! – повторил ворон. В его умных глазках мелькнуло явное презрение.
–Ты словно разговариваешь! – Ива улыбнулась ворону и передразнила его:
–Зррря!
–Не словно, а ррразговариваю! И пожалуйста, даже не пытайся каррркать вслух – у тебя отвррратительное пррроизношение. Пррросто думай внятно, отчётливо и последовательно.
Ива оторопело воззрилась на ворона. Ей почудилось, что хриплый вороний голос звучит где-то внутри головы. Но ведь это невозможно!
–Рррразумеется, возможно! – раздраженно захрипел голос внутри головы. –Ты хотела узнать о своих ррродителях – может, выслушаешь уже?
–Ты знаешь моих родителей? – вскрикнула Ива, взволнованно вскакивая с поваленного дерева.
–Только не вслух! Только не вслух! – ворон всплеснул крыльями. – Я же воррроньим языком тебе говорррю: думай! Я тебя прррекрррасно слышу и понимаю!
–Прости, – подумала Ива. – Пожалуйста, расскажи мне о моих родителях, уважаемый….
–Вррран. Полетели, – ворон высокомерно махнул правым крылом. –Верррнее, я полечу, а ты плетись, как умеешь.
Ворон расправил угольно-черные крылья и неспешно полетел в чащу леса. Ива торопливо последовала за ним. Она потеряла счет времени, пока догоняла ворона, боясь потерять его в тени высоких деревьев. Наконец, ворон с достоинством уселся на пенек и каркнул.
–Все, прррилетели. И пррриплелись! – в голове вновь зазвучал насмешливый хриплый голос.
Ива огляделась. Ворон привел ее на лесную опушку. Девушка почувствовала боль, как от ожога, огненные вспышки сверкнули перед закрытыми глазами, в ушах затрещали падающие деревья и завыло бушующее пламя. Когда-то здесь бушевал лесной пожар. Кое-где виднелись черные сухие пни, почти незаметные среди молодых деревьев. В отдалении были развалины печи и колодца.