Человек повернулся, и Ива смогла разглядеть его лицо. Он оказался ещё более старым, чем она поначалу решила, и один глаз у него был из стекла, но лицо выражало любопытство, а настоящий глаз смотрел ясно и с интересом.
– Что, правда?
– Правда. Кажется… – ответила Ива, которая даже теперь, после всего случившегося, не желала окончательно признавать, что именно она была причиной исчезновения вещей. – Но я НЕ специально.
– А, ну так в этом и проблема. Делала бы специально – не застряла бы здесь, – и старый маг невесело усмехнулся.
Ива согласилась: логика тут есть.
– Пимпернелл обещала помочь… – Сейчас она уже сомневалась в этом. – Когда я повстречала её в лесу, она показалась мне…
– …искренней? – подсказал маг, засмеявшись без тени смеха, как будто ему был известен неприятный секрет, о котором она понятия не имела.
– Да. – И пока Ива пересказывала старику всю историю, на лбу её пролегли складки. – Она убеждала меня, что поможет, но, по-моему, у неё началась паника, когда по моей вине исчезло полбашни.
Справедливости ради надо признать: про себя Ива подумала, что паника в таком случае вполне уместна.
– Ведьма не желает ничего плохого, – подтвердил маг. – Проблема в том, что попытки помочь она способна довести до абсурдных крайностей. Особенно если считает тебя опасным.
Ива нервно кусала губы. Запереть человека и впрямь было абсурдной крайностью, особенно учитывая тот факт, что вещи начали исчезать по одной-единственной причине: Иву заставили принять это дурно пахнущее снадобье.
И вдруг она вспомнила, что говорила бабушка Флосси и до чего её мозг никак не мог добраться: «Она из самых лучших целителей, но жить в одиночестве непросто. В особенности когда люди вокруг не принимают тебя. Всякому нужно общение, в том числе и с чужаками, не то скоро перестанешь различать, где благо, где худо. Ничего хорошего, ежели в советчиках у тебя только ты сам – а Пимпернелл годами разговаривает лишь сама с собой».
Ива уставилась в зелёный глаз:
– Думаете, она выпустит меня отсюда?
– Ой, не знаю, – покачал головой старик, потирая подбородок. – Трудно сказать наверняка, но если уж она убедила себя, что ты опасна, то разубедить её будет нелегко.
– Ох, – выдохнула Ива, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
– Меня, кстати, зовут Холлоуэй.
– А я Ива.
– А кто это с тобой? – полюбопытствовал Холлоуэй. – Кажется, я слышал ещё кого-то.
– Это Освин. Он кобольд, – Ива указала на ворсистый саквояж позади неё.
– Кобольд! – воскликнул старик, и морская прозелень его глаза засверкала. – Ух ты, эдакое не каждый день увидишь! – Последовала пауза, а потом Холлоуэй признал: – То есть, конечно, сейчас я его и не вижу, он же в сумке, но ты поняла, о чём я.
Из саквояжа донеслось негромкое бурчание насчёт «людёв, которы забывають, что всяка суть чудища с-под кровати в том, что кобольдов НЕ видют – точнее, чудища-из-мешка, как повелося в последне время», а потом ещё что-то про зряшновесь.
В ответ на озадаченный взгляд Холлоуэя Ива пожала плечами. Она была слишком занята мыслями о том, как выбраться отсюда, чтобы объяснять поведение Освина. Девочка поднялась и дёрнула дверь, пытаясь её открыть.
Холлоуэй вздохнул:
– Я два стула расколотил и стол в придачу, да ничего не помогло. Думаю, на дверях заклятие. А, к несчастью…
– …изнутри заклятие не снять, – закончила Ива, в отчаянии опустившись на пол. Она тоже приобрела эти знания благодаря непростому опыту.
– Ну да. – Она вытащила из кармана СказПас и, как и ожидала, увидела, что стрелка показывает на «Можно было и догадаться».
– Ну просто замечательно, – пропыхтела она.
И всё же Ива не оставила попыток выбраться. К концу первого дня она уже попробовала выломать замок кочергой и тоже расколошматила об дверь один из стульев. Она даже совершила несколько попыток вскарабкаться по стенам, но всё было без толку.
– Я же говорил, – констатировал Холлоуэй, словно разговор и не прерывался, когда Ива без сил свалилась на пол, уткнув голову в руки. – Она всё предусмотрела, и нам отсюда не выбраться. Видишь ли, в башне четыре этажа, и мы на последнем – для самых опасных и неизлечимых. Тут свой порядок, по нарастающей. На первом – обыкновенные болячки, вроде заклинательной сыпи или побочки от любовных зелий. На втором – случаи потруднее. На третьем – природные болезни…
– Природные? Звучит не слишком опасно, – перебила Ива.