Так, оценка современных физических процессов позволила понять их роль и масштабы в геологическом времени, показала, что распределение продуктов разрушения по поверхности континента определяется многими факторами, так же как и их сохранение в геологической летописи. Чем выше по отношению к базису эрозии располагались континентальные фации, тем менее полно они сохранялись. Из всего «потока» осадков, перемещавшихся по поверхности, наиболее полно представлены лишь те, что накапливались в крупных зонах аккумуляции. Такими зонами были прибрежные участки больших водных бассейнов, дельты крупнейших рек.
Схема распределения осадков по ступеням деструкции. Рис. И. А. Ефремова, 1950 г.
Это направление исследований, параллельное тафономии, позднее в обобщающей монографии И. А. Ефремова было выделено в литолеймономию, или учение о закономерностях сохранения осадков в геологической летописи.
Процессы разрушения поверхности литосферы в пределах континентальной суши, аналогичные современным процессам, в любую геологическую эпоху протекали в биосфере с ее растительным и животным миром, различиями климатов, ландшафтов, экологических условий и многообразных взаимосвязей. Остатки организмов после гибели разрушались на месте и включались в процесс перемещения осадков. Но и здесь, на длительном пути переноса, они «перемалывались» вместе с осадками. В результате в захоронение попадали остатки животных, обитавших сравнительно недалеко от конечных зон осадконакопления. Иначе говоря, весь «поток» наземной жизни прошлого проходил в конечном счете через «фильтры» процессов разрушения.
Эти представления, непосредственно вытекающие из актуалистического подхода к изучению прошлого, приобретали важное значение, поскольку расширяли тафономию рассмотрением осадков. Последние раскрывали роль процессов деструкции и природные условия минувших эпох. Тем самым в круг тафономии включалось не только формирование геологической летописи, но и в более широком плане — история преобразования лика Земли.
Интересно, что этот же подход позднее определил отношение И. А. Ефремова к вопросу, который, можно сказать, периодически обсуждался со времен Геродота!
"…Внезапные погружения материков под уровень моря, как, например, легендарной Атлантиды, в действительности никогда не имели места" [58, с. 88]. По мнению И. А. Ефремова, при подобных погружениях поверхностные материковые отложения сохранялись бы под слоями морских напластований. В таких случаях они были бы представлены всеми комплексами материковых фаций, начиная от высокогорных и кончая фациями низовьев рек и речных дельт. Но в геологической летописи такие случаи неизвестны. По-видимому, если легендарная Атлантида и существовала, то имела весьма скромные размеры. Атлантиду помещали во многих местах, в частности в акваториях подводных срединных хребтов Атлантики. А. Л. Яншин считал более вероятным связывать ее с государствами Юго-Западной Африки времен расцвета финикийской экспансии. И. А. Ефремов не раз возвращался к этому вопросу и считал Атлантидой о-в Крит. Биограф Ч. Дарвина упоминает о весьма жарких дебатах об Атлантиде между Т. Уолластоном, Т. Гексли, Д. Гукером, Ч. Дарвином. Последний не разделял идеи о существовании Атлантиды как звена, способствующего распространению организмов между континентами. Он писал Гукеру: "Мне надо перестать беситься, утихомириться и не мешать вам печь материки как блины" [Цит. по кн.: Стоун И. Происхождение. М.; 1984. С. 297.]
После геологических экспедиций И. А. Ефремов вплотную подошел к основам тафономии и в статье 1935 г. сформулировал главные положения, вытекающие из условий захоронения наземных позвоночных: 1) со времени существования огромных материков палеозоя (арены жизни наземных позвоночных) до современности сохранилась лишь незначительная часть континентальных пресноводных отложений; 2) остатки позвоночных, рассеивались по субаэральной поверхности древних материков; 3) значительная часть площади древних материков недоступна исследованию, поскольку закрыта более поздними геологическими напластованиями или скрыта под водами моря. Кроме того, значительная часть осадочных толщ уничтожена длительным размывом в течение мезозоя и кайнозоя; 4) из всей массы древних наземных животных в условия, благоприятные для захоронения, попадает лишь небольшая часть их остатков. Сохраняются преимущественно остатки животных, обитавших вблизи водных бассейнов. Обитатели равнинных и степных пространств сохраняются реже. И, наконец, исключительно редки остатки животных горных областей, где преобладали процессы денудации, измельчение и снос продуктов разрушения литосферы.
Отсюда следовало, что остатки древних позвоночных могут сохраняться до современности лишь в определенных условиях: 1) количественного расцвета форм и наличия большого числа особей; 2) массовой гибели количественно богатой фауны при усилении неблагоприятных условий или миграциях; 3) наличия в данном пункте поверхности материка условий, способствующих концентрации скелетных остатков (дельты рек, заводи, многочисленные временные потоки, снос в озерные бассейны и т. п.) и достаточной скорости процесса захоронения во избежание разрушения остатков; 4) нормального хода процессов литификации или окаменения, обеспечивающих полную минерализацию остатков; 5) сохранения костеносных толщ в литосфере и их последующего выведения на дневную поверхность.
Следовательно, необходимо совпадение многих обязательных условий, чтобы остатки животных попали в руки исследователя. Поэтому понятно, почему в пермских фаунах позвоночных обычно сохраняются водные и полуводные формы. Они достигли количественного расцвета, как формы специализированные, т. е. хорошо приспособленные к определенным условиям существования. При резком изменении условий в силу своей глубокой специализации, они становятся боковыми, вымирающими ответвлениями в длительном развитии той или иной группы наземных позвоночных. Поэтому И. А. Ефремов придавал особенно важное значение так называемым переходным формам, не достигавшим количественного расцвета и существовавшим в течение короткого отрезка геологического времени. Эти формы, малочисленные в общих комплексах наземной фауны, были обычно обитателями более высоких участков суши. Вместе с тем именно эти переходные формы представляют исключительный интерес для палеонтолога: они являются связующими звеньями при установлении родственных, филогенетических отношений в различных эволюционных рядах.
Таким образом, отсутствие или малочисленность в геологической летописи переходных и редких форм объяснялась закономерностями сохранения остатков. Обнаружение этих редких форм во многом определяется тщательностью исследований континентальных толщ, образовавшихся в благоприятных для сохранения остатков условиях.
В 1936 г. в связи с общим развитием палеонтологии позвоночных и открытием новых, подчас малообъяснимых форм И. А. Ефремов возвращается к закономерностям захоронения древнейших четвероногих. Оценивая роль этих закономерностей в объяснении строения, специализации и тем самым в выявлении взаимосвязей животных в родственных группах, он дает первое определение новому научному направлению. "За последние годы, — указывает И. А. Ефремов, — намечается еще один путь изучения палеозойских четвероногих, долженствующий служить корректирующим методом при филогенетических построениях и экологии — учение о захоронении" [16, с. 108].
Как видно из определения, основные положения учения о захоронении связаны с исследованием палеозойских (точнее, пермских и триасовых) четвероногих и ограничены уточнением филогенетических, родственных связей и экологии древнейших наземных позвоночных. Иначе говоря, в этом определении еще нет названия «тафономия», и оно не охватывает всего содержания нового направления. Вместе с тем, здесь намечена взаимосвязь учения о захоронении со смежными, в частности геологическими, дисциплинами (учением о фациях, литологией), а также с экологией, взаимосвязь, которая позднее детализирована в "Тафономии".