- Что? — не понял Агафон.
- Это ты должен сказать, что. Это же загадка такая, — засмеялся Зимарь.
- Загадка? Ну, тоже мне — загадка, — снисходительно усмехнулся маг. — Это репка.
- А почему это ее за хвост не поднимешь? — не понял Иван. — Очень даже поднимешь.
- Ну… Тогда — мышь.
- А почему круглая?
- Крупы объелась!
- А с хвостом как быть?
- А поди–ка, подними–ка ее за хвост!
- А что?
- Убежит!
- А если дохлая? И, к тому же, она же у тебя крупы объелась! Как же она убежит!
- Ну, Иван, какой ты нудный! Если тебе мои отгадки не нравятся, свои предлагай! — надулся волшебник.
- Я думаю… — Иванушка почесал за ухом. — Это мяч.
- Почему мяч?
- Потому что круглый.
- А где же ты видал у мяча хвост? — с видом экзаменатора, изобличающего на экзамене школяра со шпаргалкой, подпер бока руками волшебник.
- Нет хвоста. Поэтому и не поднимешь, — пожал с победоносным видом плечами царевич. — Игра ума! Правильно, дедушка?
Зимарь снова заливисто захохотал, так, что даже обиженный Агафон бросил дуться и заулыбался.
- А положи–ка, что ты в руках держишь, Афонюшка, на землю.
Чародей послушался.
- А теперь возьми за кончик нитки и подними.
Он наклонился, хотел схватиться за конец нитки, но тут же разогнулся и захохотал:
- А, и верно ведь! Я же отгадку в руках все это время держал! Ну, и хитер ты, дед Зимарь, ну и хитер!
- Это не я хитер, а наш народ, — развел руками тот. — Он много загадок придумал — а нам теперь развлечение.
- А ну–ка, загадай–ка еще загадку какую–нибудь! — попросил разохотившийся Агафон.
- А, может, мы сначала клубок запустим? — намекнул ему Иван.
- А, клубок…
Как будто легкое облачко набежало на солнышко.
- Клубок… Да, конечно, запустим. Проще простого.
- И прикажи ему, чтобы помедленнее катился — с нами пожилой человек, — напомнил ему царевич.
- Сам знаю, — покривился маг, отошел от клубка на пару шагов и сделал несколько плавных округлых пассов похолодевшими вдруг руками.
Сначала ничего не произошло, и Агафон хотел было уже обрадоваться, как внезапно из клубка высунулись восемь гибких розовых ножек с крошечными копытцами, и он без предупреждения резво кинулся в речку.
- Эй, эй!!! Стой!!! Ты куда!!! — чародей снова взмахнул руками, пытаясь остановить своевольный моток ниток, но было поздно. Он скрылся под водой и вопреки всем законам физики больше на поверхности не показывался. — Кабуча…
На волшебника было жалко смотреть.
Если бы на месте того был кто–нибудь другой, то Иванушка всенепременнейше накричал бы на него, набросился бы с кулаками… Ну, или сказал бы что–нибудь колкое. Если бы придумал.
Но это был Агафон.
- Ты… не расстраивайся… — сделал шаг к нему царевич и взял за руку. — Ну, подумаешь… клубок… Мы что–нибудь другое… изобретем… чтобы не заблудиться здесь… И к Серафиме… вовремя… успеем… Наверное.
На лице мага было написано, что лучше бы уж Иванушка накричал бы на него и набросился с кулаками.
- А куда вы идете — путь держите, молодые люди, — впервые поинтересовался старик.
- В царство Костей, — с надеждой вскинул на него глаза Иван — уж не вспомнит ли дед еще что–нибудь полезное?
- Никогда про такое не слыхал, — с сожалением пожал плечами тот. — Не могу помочь, извините меня, старого…
- Я могу, — раздался хрипловатый голос у них за спиной из реки.
Все трое развернулись, как по команде и, по крайней мере, двое из них ожидали, что придется тут же бежать.
Но такого не ожидал никто из них — на это Иванушка готов был поспорить даже на единственное одеяло.
Раздвигая камыши, то ли всплыла, то ли проявилась из состояния мимикрии… женщина. Похожая на тех, которые пираты вырезали на носах своих кораблей, чтобы напугать противников. И это им удавалось.
Но, нет — это было не все. Или не совсем. Или не только.
Пока Иван определялся с наречиями, женщина продолжала появляться, или проявляться, и теперь на всеобщее обозрение показалась ее широкая, похожая на утиную, горизонтальная спина, так же, как у птицы, покрытая жесткими серыми перьями.
Все трое временно лишились дара речи.
- Ну, чего смотрите, — не слишком любезно задало вопрос и вызывающе сложило руки на груди явление. — Женщину не видели? Или утку?
- В–видели, — нервно кивнул Агафон.
- И женщину видели, и утку, — подтвердил Иван.
- А вот такое чудо чудное, диво дивное — в первый раз видим, сколько живем, — развел руками дед Зимарь.
- И слышим, — уточнил маг.
- И читаем, — невпопад завершил царевич и смутился.
Дивовище вздохнуло.
- Это правда… Мало нас осталось. А ведь мы — существа древние, творения первых детей первых богов Белого Света.