Борис вытер потное лицо, смахнул повисший на подбородке капустный лист, шумно вздохнул, хлопая себя по широкой груди.
— Эх, благодать, какая. Лепота. Хорошую службу назначил батюшка и награда достойная. Целое царство — это не половина и не треть.
— Вот и я не понимаю, — оживился Оскар, — если он на пенсию собрался, зачем ему молодильные яблоки?
— Пенсию нормально встретить, кому она нужна в старости? — сказал Борис.
— Зачем тогда царство оставлять, если молодость вернулась?
— Блажь такая — царская, — Борис пожал плечами.
Оскар недоверчиво посмотрел на старшего и погрузился в свои мысли.
— Яблоки, не сомневайтесь, привезу я, — Борис победоносно посмотрел на братьев. — Никто из вас не знает толком военное дело: разведку, камуфляж, способы ведения партизанской войны. Вы слабаки, но мои братья, когда царем стану, о вас не забуду — к делу полезному пристрою. — Борис добродушно рассмеялся.
— Что ты сделаешь, когда царем станешь? — спросил Иван.
— Я? Что я сделаю? — Борис расправил плечи, посмотрел в небо и радостно ответил: — Первое — пир на весь мир закачу, на месяц, а то и на три, такое дело обмыть хорошо надо. Лукьяныч из кухни не будет вылазить.
— А потом?
— Потом? Суп с котом, — Борис пожевал губы. — Дружину соберу, верну ветеранов. Хорошая дружина — верный оплот царству. Проведем общую мобилизацию, подготовимся и пойдем на царя Руфия. С кого-то надо начинать?
— Зачем?
— Дерево с яблоками молодильными заберу, — Борис подмигнул Ивану и снисходительно заметил: — О будущем думать надо, дурачок. Я на пенсию скоро идти не собираюсь, не дождетесь, — он рассмеялся.
— А, потом?
— Потом что-нибудь придумаем. В походы пойдем, у любого соседа есть потаённые хорошие вещи. Не яблоки, так скатерть-самобранка, ковер-самолет, меч-кладенец, Василиса Прекрасная.
— Я так и знал, что дальше грабежей твоя фантазия не поднимется, — вмешался в разговор Оскар.
— Почему грабежей? — Борис обиженно засопел. — Я порядки устанавливать буду.
— Это какие? — насмешливо спросил Оскар.
— Известно какие — справедливые.
— Понятно.
— Братья не останутся в обиде.
— И кем ты меня сделаешь?
— Ты, Оскар, место Копейкина займешь, а Иванушка — как Митрофанушка.
Братья заржали.
— Вот если я царем буду, — мечтательно протянул Оскар, — никаких боевых походов. Нашей лапотной Родине может помочь только новая экономическая платформа. Нужна реформа. Проведем денежную, потом земельную, за пятьсот дней управлюсь.
— Кто на что учился, — подал голос Иван.
— Тебя, Ваня, не спрашиваем, — отрезал Оскар. — Нам заграница поможет, необходимы инвестиции, слияние нашего капитала с за тридевятым. Введем бартерную систему. Мы им — недра и леса; они нам — жратву качественную, без отечественного холестерола; механизмы, машины в быту полезные.
Борис зевнул.
— Тебя, Оскар, не поймешь, так речь мудреными словами пересыплешь — смысла не видно. Зачем нам заграница? Мы и сами со своими усами.
— И лаптями.
— И лаптями, — согласился Борис, знал, что среднего брата не переспоришь.
— А ты слыхал про Кащея? — спросил Оскар.
— Он же бессмертный, — Борис улыбнулся.
— Правильно, такие не умирают, он в Америку подался, паспорт получил, на имя дядюшки Сэма. Он поможет.
— Он-то? Он поможет, — Борис презрительно сплюнул под копыта коня, тот недовольно повел ушами. — У себя патриотов надо искать.
— Среди кого? Среди таких, как наш Ванька? — Оскар сухо рассмеялся.
— Вань, что бы ты сделал, если бы царем стал?
— Не знаю. Я не думал об этом.
Старшие братья дружно загоготали.
— Тогда зачем едешь?
— За яблоками.
Новый взрыв смеха.
— Веришь, что есть яблоки молодильные и золотые?
— Верю, я в книге читал.
Оскар выразительно подмигнул Борису, дескать, что с дурака возьмешь и покрутил пальцем у виска.
— Наш семейный позор, хорошо, что не единоутробные мы, — сказал Борис.
— Все равно — брат.
— Брат. — Братья громко вздохнули.
— Вот, например, царь Поднебесной Цинь Шихуанди, — продолжал говорить Иван, не обращая внимания на уколы братьев, — верил, что существует источник живой воды, позволяющий сохранить вечную молодость.
— И нашел его? — живо поинтересовался Борис.
— Он приказал построить два десятка больших кораблей, чтоб выйти в море.