— Лучше не подходи так близко, — испуганно вскрикнула Маша, натыкаясь спиной на ствол дерева.
— Ну почему? — Борис улыбнулся. — Я самый обаятельный мужчина в мире.
— Я вижу.
— Не бойся меня, — расстояние между ними сокращалось. Царевич раскинул руки для объятия.
— Если ты приблизишься, мне придется до тебя дотронуться, — предупредила Маша.
— Дотронься, разрешаю, — Борис весело рассмеялся.
— Как ты хочешь? Один бродячий монах показал мне несколько видов дотрагиваний до опасных мужчин.
Борис заинтересованно остановился:
— Какие, детка?
— Первая — питон боа, обнимающий ветку дерева.
— Не подходит, — Борис покачал головой, — не нравятся мне змеиные объятия.
— Вторая — золотой орел, ниспадающий на кролика, спрятавшегося в траве.
— Тоже не подходит, я не кролик и никогда от девок в траве не прятался.
— Третья — луч солнца, целующий лепесток цветка, открывающего жемчужный зев в лесу Дракона.
— Про цветок мне нравится, — заявил Борис, смело шагая вперед.
— Как хочешь, сам выбрал, — девушка улыбнулась. Она неожиданно подпрыгнула высоко вверх и впечатала изящной туфелькой в квадратную челюсть.
Царевич крякнул и медленно завалился на спину. Спина наткнулась на дружески подставленный березой ствол. Ствол затрещал, но выдержал. Тело Бориса грузно сползло вниз. В тумане, в котором вспыхивали золотистые звездочки, Борис увидел расплывающееся лицо Маши.
— Сам выбрал, — извиняющимся тоном сказала девушка. Её голос был далеким, если не потусторонним. Борис закрыл глаза.
— Это естественно, в последнее время мне везет на амазонок, — прошептал он.
Анжела постучала носком сапога в створки ворот. Донёсся предупреждающий собачий лай.
— Кто там шляется в обеденное время? — послышался недовольный голос. — Тише, окаянные! Заткнитесь, дармоеды! — В воротах открылась калитка, в которой появилась широкая рожа садовника, что-то смачно жующая.
Оскар, распластав руки, крепче прижался к забору. Он улыбнулся и ободряюще подмигнул Анжеле.
— О! — удивилась рожа. — Девушка!
— Карл Кларович Кораллов? — Анжела жеманно улыбнулась и кокетливо расправила на себе сарафан, выделяя грудь.
— Он самый.
— Главный садовник его величества? — Анжела таинственно округлила глаза.
— Я же говорю — он самый.
— Тогда мне к вам по очень важному делу.
— По какому? — в вопросе не было ни интереса, ни любопытства.
— О яблочках поговорить.
— А ты кто такая? — лениво спросил садовник, громко отрыгивая и сплевывая себе под ноги.
Анжела вздохнула:
— Принцесса и сирота несчастная.
— Ну так, я сирот никогда не обижал, — лицо садовника ухмыльнулось. Загремели отпираемые засовы.
— Постой, — остановила Анжела, — у тебя во дворе собаки.
— Не бойся, ягодка моя, они тебя не тронут.
— Я все равно боюсь, — Анжела испуганно попятилась от ворот.
— Стой, принцесса. Я сейчас их на цепь посажу. Что мне за это будет?
— Посади и договоримся, — Анжела послала садовнику воздушный поцелуй.
Карл Кларович крякнул, быстро захлопнул калитку.
— Поговорим о натуробмене, — пробормотал он. — Дармоеды мои ненасытные, ко мне! Ко мне, я сказал, — донеслись из-за забора нетерпеливые крики. Зазвенела цепь, а через некоторое время лязгнули запоры на воротах. Створки распахнулись, просунулись живот и лицо садовника.
— Заходи, красавица, собачки на привязи. Тебя не испугают и нам не помешают — поговорим о яблочках: золотых, молоденьких, наливных и румяных.
— Поговорим, — Анжела показала садовнику ровные зубки. Карл Кларович Кораллов смущенно захихикал, отвел живот в сторону, уступая проход.
От забора молнией метнулся к воротам Оскар. Приставил к пузу садовника длинное лезвие кинжала, который позаимствовал, разоружая Руфия.
— Здравствуй, Карл, который деньги украл. Как, несварением желудка не страдаешь?
— Здравствуй, — садовник громко и испуганно икнул. — Я тебя не знаю, — губы судорожно затряслись, он шумно вздохнул.
— Лучше не дергайся, иначе чрево вскрою, от пупка до горла, и пикнуть не успеешь. Веришь?
— Верю.
— Раз веришь, веди в дом. — Оскар впихнул садовника во двор. Анжела деловито заперла ворота. — Сейчас и о яблочках поговорим, — она многообещающе улыбнулась. Карл Кларович дернул кадыком, захлебываясь горькой слюной страха.
— Пойдем, — Оскар подтолкнул садовника к дому. — Произведем опись имущества, подлежащего конфискации.