"Я соврал насчет вкусов. Приезжай, а?"
Он несколько раз набирал ответ и снова стирал, прежде чем отослать лаконичное:
"Зачем?" – он не уточнил, к какой именно части это его "зачем" относится, но Лекс и сам все понял.
"Будешь смеяться, но я зассал."
"Мне не было смешно…"
"Знаю. Прости. Ты приедешь?"
Возможно, он принял опрометчивое решение. Возможно, он еще сильно об этом пожалеет. Но… он поехал.
Эпилог. Чуть больше года спустя.
Тарас нервно крутил в руках телефон, не решаясь набрать номер, выученный назубок. За прошедший год с хвостиком он так и не сохранил его в списке контактов. Не потому, что ожидал подвоха или не доверял. Просто… Вот просто так. Было в этом какое-то особое удовольствие, нажимать по очереди эти выжженные в сознании цифры, медленно, смакуя, оттягивая тот момент, когда трубка отзовется таким близким, чуть хрипловатым голосом:
- Привет, родной. Соскучился?
И вот сейчас он впервые пожалел о том, что этот номер не стоит у него на автонаборе. Как бы было просто тогда – нажал на кнопку и все, назад дороги нет. А так Тарас уже раз десять начинал набирать и захлопывал крышку назад.
Информация, случайно попавшая к нему этим утром, заставляла его не просто нервничать. Да он места себе весь день не находил! То, что с Лешкой нужно будет поговорить, не подлежало никакому сомнению, но вот как сказать то, что он хочет?
Наконец, парень решился и быстро, пока не успел передумать, набрал сообщение:
"Наш патологоанатом на пенсию уходит", – и отправил, сглотнув подступивший вдруг к горлу комок.
В ожидании ответа он снова начал обдумывать то, что, тешимый туманной надеждой, собирался предложить.
Они встречались уже больше года. С той самой поездки Тараса в Москву. Стоило только переступить порог квартиры Демьянова, как ему сразу и без обиняков дали понять, кто, насколько и в чьем вкусе. Долго объясняли. Практически до конца санкционированного отпуска. Москву в тот раз он так и не увидел.
И вот, с тех пор они вместе. Ну как - вместе? Видятся пару раз в месяц. Иногда Тарас приезжает в Престольную, иногда Лексус в Питер. Но чаще тыкают пальцем в первый попавшийся город между пунктами Пэ и эМ и съезжаются - на поездах, на автобусах, на машинах каждый из своего конца. И проводят вместе выходные. То часами гуляя по незнакомым улочкам, то сутками не вылезая из гостиничного номера. То остервенело, до хрипоты, споря о значении творчества любимых рок-групп Лешки в рамках мирового развития музыкальной индустрии, то смотря всю ночь напролет записи памятных боксерских боев.
И говорили. Боже, сколько они говорили. Обо всем и ни о чем. Демьянов оказался тем еще треплом. Он рассказывал так красочно, сочно и интересно, что даже такие банальные и противные в принципе вещи, как его трудовые будни, казались сказкой, наполненной юмором, приправленной цинизмом. Тарас бы его слушал и слушал. То, что начиналось как банальное влечение, щедро подстёгнутое игрой уязвлённого эго, уже давно переросло в нечто совсем другое. Во что именно? Это-то и оставалось до сих пор невыясненным. Только об одном они не говорили никогда.
Чувства. Лексус старательно пресекал малейшие поползновения Ефимова поднять эту тему. Никогда не говорил сам и не давал высказаться Тарасу. Это было своеобразное табу. Вот так и получилось, что спустя более чем год питерец понятия не имел, как же на самом деле относится к нему москвич. А эта информация была жизненно необходима ему сейчас. Потому что он собирался предложить столичному криминалисту то, на что он, если речь идет всего лишь о симпатии, в жизни не согласится.
"Знаю", – пискнул телефон пришедшим из Москвы ответом.
"И?", – тут же уточил Тарас.
Он собирался предложить Лексу переехать в Питер и занять место уходившего на заслуженный отдых Михал Борисыча. Да-да. В своем жадном и собственническом желании иметь эту долговязую, белобрысую, ехидную тушку под боком всегда, а не пару раз в месяц, он собирался предложить тому сменить теплое местечко руководителя отдела криминальной экспертизы при МУРе, у папочки под крылышком, на пост штатного патологоанатома. Да еще и в отделении, где его все терпеть не могут. Мечты, мечты. Но не попытаться Тарас не мог.
"И?", – пришла ответная смс-ка, копируя его вопрос, и Тарас не выдержал.
- Откуда знаешь? – буркнул он в трубку, едва та ответила уставшим, а может заспанным голосом блондина.
- Ты опять забыл, кто мой отец? – зевнул Лексус.
- Давно?
- Да уж тридцать третий год…
- Три раза ха! – съязвил Ефимов. - Знаешь давно?
- Ну, пару месяцев, а что?
- Да так… Почему мне не сказал?
- А зачем? – недоуменно протянул Алексей. - Тебе-то какое до этого дело?
- Да… Я… Ну, я, короче, подумал…
- А! – перебили его. - Боишься остаться без специалиста? Так не переживай. Вам позавчера приказ на новенького подписали. Да и я, если что, по блату помогу!
- Позавчера… - опешил Тарас. - А ты знал и не сказал… Я… Леш, я потом перезвоню, ладно? – ему надо было собраться с мыслями. Он был абсолютно не в состоянии продолжать этот разговор, как ни в чем не бывало.
- А ну, стоять! – остановил его резкий оклик-приказ. - Рассказывай!
- Да нечего рассказывать, Леш. Все в порядке. Мне просто идти надо. Я… Я завтра перезвоню.
- Ну ладно, - согласился тот. - Надо, так надо. Только сначала я бы хотел прояснить один момент.
- Ну?
- Пффф, - выдохнул Демьянов, собираясь с мыслями. - Не так я хотел это сказать… Но ты сам надавил…
- Я не давил! – нет, не надо... Сейчас он скажет, что Тарас слишком много от него хочет… Слишком влезает в его жизнь... Нет. Молчи! Не надо…
- Короче! – вот оно. - Предупреждаю на берегу. Я. Терпеть. Не могу. Мыть. Посуду!
- Посуду? – какую посуду? При чем тут посу… Посуда?! – Ах, ты ж, засранец! Гаденыш! Да я тебе, зараза, посудомоечную машину куплю!!!
- Тогда жди! – хохотнул в трубке такой родной голос. - И, Ефик?
- А?
- Люблю тебя, родной!
КОНЕЦ
Orbit без сахара