Урядник подумал и благодушным тоном ответил.
— На голодный живот, какая беседа? А на сытый тем более! Давайте за ужином и поговорим, заодно и я вам расскажу про ваших лиходеев.
Я такому исходу только рада была, во время еды человек добреет. Глядишь, и не будет искать нестыковки в моей версии. Велела подавать ужин и пригласила урядника пройти в малую столовую, объяснив, что во время траура мы особо не приглашаем гостей и не открываем парадную столовую. На что Савелий Петрович согласно покивал головой и выразил мне свои соболезнования. За эти пару часов столовая успела преобразиться — ковер на полу, красивая посуда в поставцах, скатерть на столе и приличная посуда и столовые приборы, яркий свет от нескольких шандалов со свечами придавали уюта и домашней атмосферы.
Игнатьевна лично принесла крохотный графинчик, грамм на сто пятьдесят, с прозрачной рубиновой жидкостью, налила в хрустальную стопку, придвинув ее к уряднику.
— Вот, Савелий Петрович, сама настаивала на вишне, уж какая получилась, откушайте, не побрезгуйте! У нас не шибко широко, но уж откушайте, что Бог послал!
И метнула на меня нечитаемый взгляд. Мне стопка не была положена, предложили только ягодный морс на меду. Нам ныне было послано на ужин пара мясных нарезок, домашний сыр, рубленые котлеты с какими-то овощами на гарнир. Подозреваю, что это и была та самая урожайная репа. На десерт были поданы крохотные, на один укус, пирожки с яблочным повидлом и знаменитый "китайский" чай. Только отдавал он почему-то пареным веником, думаю, это от того, что заварку вскипятили.
Между закусками и основным блюдом урядник начал беседу со мной.
— Должен вам сказать, Катерина Сергеевна, что мужички эти из вольной деревни, есть тут неподалеку такая, там селятся в основном те, кто сумел выкупиться из крепости у своих помещиков. Или из города переезжают. Живут там не бедно, крепко. Но вот какое дело — не просто так, наобум, полезли они к вам воровать. Кто-то из местных их навёл, сказал, что за деньгу небольшую расскажет, где что лежит и как легко проникнуть внутрь. Пообещал, что и собаки не помешают. Клянутся, что не знают того мужика, он сам к ним подошёл на торжище в их деревне. И я думаю, что не врут. Им нет никакого резона скрывать подельника, им наказание грозит немалое, зачем им выгораживать третьего? Смотря, какой ход вы, Катерина Сергеевна, захотите дать делу. Можно и просто дать плетей, можно и заарестовать. Штраф им хороший присудить в вашу пользу. Вплоть до того, что в крепость их вам отдать, али в рекруты их можете продать.
Не думала, что все так серьезно может обернуться. У нас за подобное мелкую хулиганку присудят и общественное порицание. Меж тем, урядник приступил к расспросам меня, налив перед этим себе ещё стопочку, под котлетки.
— А как вы, барышня, узнали про это злочиние? Ведь и время было позднее, и спали все давно…
Поскольку Хася последовал за нами в столовую, но сидел благовоспитанно, кусочки не выпрашивал, то я смело начала.
— Видите ли, Савелий Петрович, у меня есть маленький питомец, Хася, я его с собой из Петербурга привезла. Он ещё маленький, на улице пока жить не может. Но и терпеть подолгу тоже не может. Я уже спала, когда щенок начал беспокоиться и меня будить, ему срочно надо было во двор. Пришлось идти с ним. Во дворе я заметила, что очень тихо, обычно местные собаки облаивают щенка, как чужака, а тут молчат все. И из конур своих не вылазят. Тут мой Хаська сильнее стал беспокоиться и побежал к сараям. Я за ним, но за сарай не полезла, только тень увидела да скрип доски услышала. Испугалась, подхватила собачку на руки и побежала в дом, будить людей. Вот, в общем, и вся загадка решена. Не щенок, так и я бы проспала все.
Хаська, подтверждая мои слова, застучал хвостом по полу. Урядник задумчиво рассмотрел наивно-умильную мордаху и решил, что это вполне могло быть и так. Но всё-таки за чаем поинтересовался, что же такого увидели мужики-ворюги, что до сих пор трясутся от страха? Я пожала плечами.
— Не знаю, Савелий Петрович, когда мы подбежали, то один валялся на земле без сознания, а второй застрял в дыре в стене сарая. Он и впрямь потом что-то бормотал о знамении, о геенне огненной… но мы, я и мои люди, ничего необычного не увидали. Может, что и привиделось ворам, так поделом им!
По-моему, в этом вопросе урядник остался в сомнениях. Но никакого другого объяснения я ему предоставить не могла. Ну не рассказывать же мне ему про собаку Баскервилей? О наказании для воров я обещала подумать до утра и тогда оглашу Савелию Петровичу свое решение. А он поправит меня, если я не права буду. С этим и разошлись. Урядник пошел в гостевую комнату, его подчинённых устроили в комнатке в служебном крыле. А меня ждали бумаги, которые я принесла в свою комнату из кабинета.