– Как же это тебя угораздило?..
– Это длинная история, – со вздохом сказал Кащей Бессмертный. – Провели меня, как мальчишку. Хе-хе. И теперь только ты сможешь мне помочь!
– Как, мой повелитель?
– Для начала поставь-ка чайник…
На дереве сидел человек.
Человек являлся частью дерева. Пальцы его рук были сложены в мудру цин-циу-цхаи, а мысленный взор его был обращен внутрь сущности.
Узловатые ветви древнего вяза были толстыми и мощными. Они несли в себе энергию жизни. Ствол дерева сообщался с землей. В земле была мудрость жизни. Мудрость и энергия жизни были открыты человеку через каналы циу-цхаи, питающиеся от голубого кристалла на рукояти меча.
Человека звали Иван.
Он слышал, как копошится в земле крот в двух верстах к западу от вяза. Он чувствовал, как парит сокол, выискивая добычу в двух тысячах саженей выше вяза. Он знал, какая температура расплавленной магмы в двух тысячах верстах ниже вяза и чувствовал ледяное дыхание космоса.
Он видел завтрашний рассвет, хотя веки его были закрыты…
– Эй, Дурак, чего на дереве сидишь?
Иван медленно открыл глаза и посмотрел вниз. Там он увидел Семена Шурупина из Пропановки. Рядом с Семеном стоял его младший брат Кузя. Оба были здоровы, как телята, их бороды были пострижены модным «кирпичом», а на головах топорщились шапки из бересты. Семен и Кузя были известными разгильдяями.
– Чего сидишь, спрашиваю, на дереве? Слезай сюда! Не бойся, разговор есть!
– А драться не будете? – осторожно спросил Иван.
– Не боись, мы сегодня добрые! Хо-хо-хо! Правда, Кузя?
– Хрпк…
– Ну ладно, сейчас слезу!
Иван не стал прыгать с десятиметровой высоты, чтобы излишне не удивлять братьев. Он просто слез с дерева, на ходу пытаясь проникнуть в их затуманенные дурманом мозги.
Известные разгильдяи хихикали, показывая друг другу пальцем на Ивана, который, должно быть, перестарался, изображая, какой он неуклюжий, сползающий с дерева и постоянно цепляющийся штанинами за торчащие сучки.
– Слезай давай! – подгоняли его братья. – Чего такой неуклюжий-то? Даром, что дурак, а еще и неуклюжий!
Наконец Иван оказался на земле, отряхнул штаны от мелких листьев и древесных насекомых и обратил взор своих честных голубых очей на побеспокоивших его крестьян.
– Слез? – зачем-то спросил у него Семен Шурупин и без обиняков перешел к делу. – Я слыхал, ты завтрева на Рынок собралси?
– Ясное дело, – согласился Иван. – Воскресенье же.
– Ну дык вот… – Семен сделал паузу, должно быть вспоминая, что именно дык вот. Сливоподобный нос его шевелился, будто отдельное живое существо, отгоняя назойливого комара.
– Дык вот, – повторил он. – Продай нашу контрабанду.
– Какую такую контрабанду? – уточнил Иванушка.
Дело в том, что в те времена все крестьяне любили торговать на Рынке контрабандой, однако у въездов в город стояли патрули, ввоз оной контрабанды всячески пресекая.
– У меня тут баксы, – объяснил хитрый крестьянин. – Пять пронцетов твои.
– Не «пронцетов», а «процентов», – поправил его Иван. – И не пять, а пятьдесят.
Семен долго стоял молча, не рискуя произвести какой-либо звук. Брат его, Кузя, даже перестал жевать кусок сушеного навоза, переводя взгляд с одного оппонента на другого. В конце концов Семен отошел от оцепенения, повернулся к брательнику и сказал таковы слова:
– Ой ты, гой еси, мать твою етить… Где ж енто видано, шоб такой набитый дурак, как наш Ванька…
– Кгхм, – прервал его Кузя.
Оба брата вновь замолчали, стоя посреди леса и вертя головами в разные стороны. Дурака и след простыл. Будто бы его здесь и не было, а будто сидел он теперь в своей хате за столом и хлебал щи, мастерски приготовленные супругой его, Василисой.
Поскрипывая и постанывая, ехала телега по пыльной дороге, с каждым метром неумолимо приближаясь к городской заставе. Уже отчетливо виден был белый в красную полосочку деревянный шлагбаум и аналогичной раскраски сторожевая будка, рядом с которой тусовались два охранника, проверяя ехавшую впереди телегу с иванушкиным соседом, Тихоном Хреновым, на борту. Опять, наверное, старик Хренов вез в город какую-нибудь контрабанду.
– Контрабанду, наверное, везет, – поделился Иванушка догадкой со своей женой.
– Я так не думаю, – сказала Василиса. – У него сегодня нет контрабанды.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – сказала Василиса, хитро прищурившись, точь-в-точь как ее отец.
Между тем, они подъехали к шлагбауму и, дождавшись, когда Тихон Хренов отчалит, заняли его место. Иванушка выключил двигатель и поставил телегу на ручной тормоз.