«Ну дела!» – подумал Иванушка, вращая большими выпуклыми глазами.
Лихо Одноглазый материализовался на месте событий, когда головорезы организованно погружались в лодку. Мгновенно оценив ситуацию, он поспешил к ним, выкрикивая на ходу приказы и распоряжения.
Наемники метались около лодки, мучимые противоречиями. Наконец они подавили в себе инстинкты и, успокоившись, выстроились на берегу в ряд перед Лихо.
– Ага, – говорил Одноглазый, насупив свое мерзкое лицо, – На сей раз вы опять его упустили. Нет, не надо оправдываться! С лодкой ли, без лодки ли, вы его все равно не найдете. Хотя из воды ему рано или поздно все равно вылазить придется. Так что подложим-ка ему такую вот свинью…
И поганец, сплотив вокруг себя мужиков, принялся делиться с ними своей «свиньей». Кащей прохаживался неподалеку, кивая в знак своего согласия с мыслями Одноглазого, и тот, затылком чувствуя могучее покровительство, с энтузиазмом принимался развивать свои идеи.
Что касается Дурака, так тот рассекал своим обтекаемым туловищем водные струи минут двадцать, пока впереди в мутной дымке не показалось подводное сооружение из кораллов, камней и водорослей. Сооружение было гигантским и напоминало из-за своей пестрой структуры узбекскую тюбетейку, перевернутую вниз головой. По бокам тюбетейки яркими огнями светились стройные ряды иллюминаторов, теснящихся между огромными колоннами, пилястрами, балкончиками, закомарами, барельефами, изображающими сцены из подводной жизни, и прочими архитектурными излишествами. Все это великолепие форм и красок освещалось несколькими мощными прожекторами.
Приблизившись. Иван заметил и вход.
У входа в сооружение дежурили две очаровательные русалки, зависнув в метре от мраморных ступеней огромной, под стать зданию, лестницы. Они плавно шевелили хвостами и настороженно глядели на приближающегося Иванушку.
– Гляди-ка! Человек! Да, к тому же, мужчина! – удивленно воскликнула одна из них, профессионально изучив ванин силуэт и определив его ложную рыбообразность.
– Надо бы доложить, – решила вторая и юркнула во входное отверстие. Оставшаяся русалка, подняв зазубренное копье, направила его на Иванушку и строгим голосом приказала:
– Стой, кто плывет!..
Спустя полчаса Иванушку уже вели по коридорам подводного дворца. Воды здесь не было, и поэтому биостимулятор Дурака автоматически переключился на сухопутный режим. (Надо понимать, что биостимулятор – это та самая висюлька на шее у Ивана). Приятно было чувствовать себя снова в нормальном ходяче-вертикальном состоянии.
Не менее приятны были и гостеприимные хозяйки этого царства. Это были в большинстве своем молодые, сильные женщины, с детства обученные защищать свой дом от незваных гостей и в то же время кружить головы мужикам там, на поверхности, как и подобает настоящим русалкам. На их мускулистых, но изящных телах кроме украшений из ракушек и жемчуга не было практически ничего. Кто-то носил защитные снаряжения из панцирей подводных животных, а кто-то целые гирлянды драгоценностей. А у некоторых не было и этого. Наблюдательный Иванушка решил, что и здесь, под водой, общество делится на классы, прослойки и так далее, сохраняя, однако, внешнее впечатление демократии.
Народу было много. Особенно в огромных залах, напоминающих пещеры. Когда Иванушку вводили в один из таких залов, он поразился величию сооружения, стены которого были высечены прямо в горных породах. Забранные решетками окна кондиционеров были инкрустированы кораллом, повсюду было обилие деталей из чистого золота (трубы канализации, например) и прочих дорогих вещей. Но все это выглядело очень строго и технологично, функционально и архитектурно. В глаза не очень-то бросалось. Да Ваня не больно-то и смотрел на всякую ерунду. Его больше занимало рассматривать аборигенок, которые с не меньшим интересом рассматривали Дурака.
Обширные залы пересекались коридорами и подвесными переходами, снабженными движущимися тротуарами и эскалаторами. У дверей кабинета вооруженные охранницы встретили Иванушку доброжелательно, зная, вероятно, о его прибытии заранее, и сразу пропустили вовнутрь.
Внутри, в обширном кабинете, стоял стол с телефоном, к которому вела красная ковровая дорожка. За столом сидела, закинув ноги, как это любят делать американские бизнесмены, живая и невредимая, по-прежнему очаровательная Прасковья Безумная во всей своей красе. Невдалеке, на красном диване, под висящим на стене портретом Ивана Грозного, сидел, развалившись, сам ее брательник. Он был занят чтением журнала.
Когда Иванушка вошел, бурная радость охватила вышеназванных товарищей. Они сорвались со своих мест и бросились к Иванушке, будто сто лет его не видели. Целовали и обнимали его, как родного, поздравляли с успехом, а потом наперебой стали предлагать кофе с бутербродами. Весьма кстати, потому что, Иванушке уже порядком поднадоел Бублик, пусть даже и с маслом.