Но что же Ванек услышал ответ?
Безмолвствуют богатыри.
"Не хотим Киева в Москве, - думают про себя. - Не хотим менять детерминизм Гиштории, зачем нам это? Нам бы только горько пить, да сладко есть, да громко петь, да тихо срать, да мягко спать. И достаточно."
Ну, народ!
А что с них возьмешь, если даже отпетые корсиканские пираты, не убоявшиеся дымящего чудища и решившие взять юдище абордажем, поспешно ретировались в ближайшую гавань, разглядев на капитанском мостике "Всеволода Вишневского" косую сажень Ивана-дурака с орденом "Дружба народов". Появление этого дурака, этой дружбы народов и этого "Всеволода Вишневского" народы Древневековья предчувствовали и опасались еще тогда...
Тогда еще!
Неглупые были люди - кому во Вселенной охота связываться с племенем Кагэбэ? Плыви, плыви, Иван...
Так что бедного Ивана-дурака пожалеть бы надо, не на тот Гишторический пароход он сел, не туда плывет пароход.
Пожалеть бы его надо, да некому.
Кроме Дуньки-шалой.
Да еще, пожалуй, пожалела бы его Василиса Васильевна Рюрикс, если б встретила. Со скалы да в море с камнем на шее.
Плывут богатыри. Все ближе и ближе к Геркулесовым Столпам подплывают. Вдруг сверху крик вперед смотрящего:
- Маяк! - кричит. - Земля!
Смотрят богатыри: торчит из воды на горизонте маяк не маяк, обелиск не обелиск, а плотницкая стамеска...
Торчит стамеска, небеса подпирает.
Что-то еще атланты выдумали?
13
Какой древневековый патриот не возжелал бы попасть из своего темного прошлого в наше светлое будущее и поучить нас, своих правнуков:
- Что ж это вы, внучата? Об этом ли мы мечтали? Это ли вам завещали? Что ж это вы с почвой сделали, с корнями? Кто страну разорил, кто страну развалил, падлюки? В Москве грязь по ухи, Киев - мать городов захолустных, в Питере хлеб по карточкам. Ни шила, ни мыла, редьки не стало с хреном! Мы за вас кровь проливали, мы вам Казань брали - а вы? Где Казань? Эх, вы!.. Снять бы штаны, да выпороть!
Пусть завидуют патриоты: развяжем тесемки, откроем самое секретное досье - после него история племени Кагэбэ завершилась - досье на:
"В.В.РЮРИКС-ПРЕКРАСНУЮ"
С фотографии пристально глядит какая-то размалеванная фря, без бровей на средневековый манер, во хранцузской короткой стрижке "под бобика", нисколько не похожая на юную княжну Василису.
Она ли это? Где толстая коса, где синие-синие глаза, где девичья краса?
Она, Василиса... Что жизнь с бабой сделала - и всего-то за одну пятилетку!.. Выцвели глаза, срезана коса...
Особые приметы: "глаза - жовто-блакытни. Правый глаз - цвета пожухлой слоновьей кости с желтыми искрами, левый - блекло-голубой". (Воспроизведен стиль кагэбистского документа.) Биография, родственники, был(а) ли за границей: читай сказку сначала.
Тайный агент Атлантиды.
Агентурная кличка: "ВАСЬ-ВАСЬ."
Задание: заброшена в Эсэсэсэр и "внедрена в высший эшелон" племени Кагэбэ (эшелон какой-то... Как видно правительственный бронепоезд) "с целью полного разврата и окончательного развала вышеперечисленных структур" (?), а также родственного им племени Капээсэс.
Что и совершила с превеликим хладнокровием при равнодушном непротивлении высшего бронепоезда.
За этот подвиг по освобождении человечества от КГБ, КПСС и СССР Василисе Васильевне Рюрикс-Прекрасной было присвоено высшее атлантское звание "Хунта" ("Царица"), а задание на Лубянке взамен Смольного (со Смольным еще решают - то ли открытый бассейн сделать, то ли овощной склад) передано под Институт благородных девиц древневекового происхождения: Любушке-голубушке, Дашеньке-зазнобушке, Палашке-милашке, Дуняше-птичке, Глаше-сестричке, Ниночке-картиночке, Полюше-лапуше, Маняше-простокваше и так далее.
Это о ней, о Василисе Васильевне, кричало эхо в колодец времени: "Пришла на Лубянку какая-то хунта, всех трясет, ругается некультурно, ужас что!"
Это слова Вась-Вась наутро после короткой агонии и кончины КПСС вошли в Гишторию:
"НЕТУ ТАКОЙ ПАРТИИ!"
Это она возглавляла выездную парламентскую комиссию по проверке и приему всех дел племени Кагэбэ:
- Кто это выдумал? - благожелательно спрашивала она, листая досье на Ивана-дурака.
- Я, - застенчиво отвечал старший оперуполномоченный Всеволод Чердаков.
- Молодец какой! А кто закрутил Колесо Гиштории? - спрашивала Василиса Васильевна, разыскивая что-то в бывшем бериевском письменном столе.
- Тоже я! - уже храбро отвечал старший опер и мысленно подставлял грудь под орден "Дружбы народов" как минимум. - Это я закрутил Колесо Гиштории по спирали!
- Почему именно по спирали? - удивлялась Вась-Вась. - Куда же я его подевала?.. Не могу найти.
- Потому что она по спирали движется, - пояснил опер. Ему уже чудилось появление из шухляды бериевского стола Ордена Ленина.
- Кто движется?
- Что? Не понял...
- Через плечо! Кто движется по спирали, спрашиваю? - хотела нахмурить брови, да бровей нет, хмурить нечего.
- История.
- Куда ж это она движется? Нашла, наконец-то!
- Ну... Вперед и вверх. В светлое будущее.
Тут Василиса Васильевна вытащила из замусоренного всяким пыточным инструментом бериевского стола лошадиный кнут, да как заорет - аж на улице было слышно:
- Да ты что, сам Господь Бог, что ли?!.. Дур-рак ты! Ой, дур-рак! Это тебе не Конституцию нарушать, а Древневековую формацию!.. Хватит держать Гишторию за дешевку! По спирали только пьяные движутся, а Гиштория движется по обстоятельствам! Понял? По камням да по ямам, а не по спирали. И движется она не вверх, не вниз и не вперед, а как Бог на душу положит и как обстоятельства позволят! А спираль не для того дела предназначена, спираль вставляют в другое место... Показать куда? В утюг! Утюг ты глупый! Эй, люди!
Вбежали люди.
- Выпороть его на конюшне! Как это "нету конюшни"?.. Тогда в гараже!
А что делать? Приказ! Люди думали - хуже будет: возьмут опера под белы руки да выбросят из окна на лубянский асфальт, будто сам выпрыгнул. А так - что ж, дело нехитрое: отвели историка в гараж и всыпали кнутом раза два, галифе с него не снимая, чтобы не оскорблять человеческое достоинство. Не сильно, но поделом - впредь будет знать, как гонять Гишторию по спирали! Привели обратно, сидеть все же не мог, стоял на ногах. И опять вопросы, вопросы:
- А кто? А что? А почему? А кто надоумил? А подать мне сюда Ивана-дурака! Из-под земли достать!
А люди думают: "Што делаеца, што делаеца!.. Зачем временной председательше высокой парламентской комиссии понадобился Иван-дурак? Мало что ли дураков на свете - а этого из-под земли вынь да положь. Не иначе, привести в исполнение стародавний приговор, без применения срока древности. С нее станет - возьмет и отрежет Ивану это дело прямо в бериевском кабинете. А законны ли подобные методы? А что скажет конституционная комиссия? Выбрасывать подследственного из окна - одно дело, а отрезать ему жизненный орган - совсем другое... Да и как ей подашь Ивана? Иван - эвон где... Уже у Геркулесовых Столпов. Иван уже приплыл."
14
Приплыли богатыри.
Смотрят.
Видят: на горизонте торчит дворец не дворец, а Воздушный атлантский Замок; промеж Геркулесовых Столпов стоит лестница не лестница, а стремянка; и на ту стремянку взгромоздился атлант не атлант, а Атлантище! Такого не видывали, о таком не слыхивали! Думали - атланты помельче; а этот - страшное дело! Ни проплыть, ни проехать, ни извини-подвинься - весь Гибралтарский пролив перегородил, на европейский Столп ящик с инструментом поставил, на африканский - узелок с обедом, что жена завернула. Внешний вид: рыболовецкие сапоги, замусоленная роба да старая шляпа - задрожали богатыри, узнали ту фетровую шляпу от погибшего циклопа-техногена. Во рту Атлантища торчат три шурупа, в глазу - параболический монокль. Облака поочередно к нему подплывают, что-то он там в облаках отверткой крутит, отвинчивает... Видать, электрик. Или сантехник. А может, и плотник: из инструментального ящика стамеска в небо вонзилась, которую за маяк приняли, - в Мадриде, небось, видна.
"С кем воевать-то? - дрожат богатыри. - С этим?..."
- Смываться надо, - шепчет Христофоров боцман.
Но поздно.