Вскоре Надя начала ходить в женскую гимназию, а Ваня – в мужскую.
Отец снова уехал, мама с детьми осталась в Бердянске.
Начались осенние шторма. Порт пустел. Но мечты о дальних странствиях не ушли вместе с кораблями – они вспыхнули ещё ярче.
Ваня стал постоянным читателем Бердянской библиотеки. Перечитал всего Жюля Верна. Затем пришли Уэллс, Рони-старший, Конан Дойл и Джек Лондон. Книги помогли ему через год спокойно пережить известие о разводе матери с отцом.
Тревожные вести приходили со всех сторон. В Петрограде свергли самодержавие, образовалось Временное правительство, а осенью власть взяли большевики. Установилась власть Советов и в Бердянске. Но не успела окончиться одна война, как началась другая. В восемнадцатом году заполыхало всё Приазовье и Причерноморье. Фабрики, заводы и порт почти прекратили работу. Кто только не побывал в Бердянске! Большевики, белогвардейцы, австрийцы, германцы… Выстрелы с немецкого корабля, зашедшего в порт несколько месяцев назад, казались сущим пустяком.
В конце 1918 года, после возвращения красных, Варвара Александровна решила перебраться с детьми на правобережье Днепра, в Херсон, к родственнице[13]. Так дешевле будет, да и дети под присмотром останутся, если что…
Аллан Квотермейн в Херсоне
Мать надеялась найти спокойное пристанище, но вихрь Гражданской войны уже закружил семью в своём водовороте.
Иван Антонович вспоминал: «Из гимназии запомнились строки Т.Г. Шевченко:
Мы, подростки, чувствовали себя тоже потомками запорожцев. У нас были свои атаманы, нередко устраивались драки. Причём на довольно честных началах – выделялось равное количество кулашников по принципу “Сколько нас – столько вас”.
Впрочем, что наши драки по сравнению с тем, что нам, подросткам, пришлось увидеть и пережить. В городе происходила бесконечная смена властей. Врывалась какая-нибудь банда, стреляя в окна для забавы. На несколько дней в городе появлялся образный по своей форме приказ с угрозой натянуть на барабан шкуру своего противника…
Пришедшие в Херсон греческие и французские оккупанты оставили после себя трупы расстрелянных и повешенных на фонарных столбах. На всю жизнь запомнился горелый запах от заживо сожжённых оккупантами заложников в амбарах. ‹…›
В доме, где я жил, поселился матрос-чекист. Была у него такая примечательная фамилия – Поднебесный. Ну, конечно, и я приобщался к военным занятиям. Вооружился я до зубов. Однажды изъяли у меня винтовку, несколько пистолетов, гранаты. Но всё-таки один пистолет и пару гранат оставили. Это тринадцатилетнему[14] мальчишке…
Жил в Херсоне в то время ярый естественник, учитель Теверацкий. Я благодарен судьбе, что она свела меня с этим интересным, влюблённым в природу человеком. Он много сделал для Херсонского краеведческого музея, для оснащения его сравнительно богатых экспозиций. Он готов был пожертвовать жизнью для защиты своих спиртовых препаратов от поклонников зелёного змия. Время-то было неровно. Мы засиживались с ним до поздней ночи, топили печку губернскими архивами и коротали время в разговорах. Больше говорили о будущем, о книгах. ‹…›
Я по-прежнему был близок с рыбаками. На белиндах[15] они выезжали в лиман и дальше в сторону Одессы, ловили скатов. Эта рыба шла на рыбий жир. Он очень нужен был для детей в то тяжёлое время»[16].
Мама в это время как бы отделилась от детей, жила особой, не знакомой раньше жизнью. Она вдруг ощутила необычайную жажду жизни, словно сердце стучало сильнее. Стройную молодую женщину приметил один из краскомов – красных командиров, и Варвара Александровна вдруг почувствовала, что крепко любит этого храброго человека в кожанке. На острие истории молодые спешили жить. И свадьба не заставила себя ждать.
А по России уже звучал клич: «Все на борьбу с Деникиным!»
Натиск деникинцев был стремительным. Поддержанные казачеством, они быстро дошли до Орла и подступили к Туле – а оттуда и до Москвы рукой подать.
Белые приближались и к Херсону. Впереди них летела весть об их зверствах и расправах. Многие из тех, кому Советская власть была костью в горле, потирали руки, ожидая возвращения своих владений и наказания ненавистных большевиков.
13
По некоторым сведениям, этой родственницей была внебрачная дочь А. Х. Ефремова, сводная сестра Ивана Антоновича.
14
И. А. Ефремов, будучи подростком, прибавил себе год и стал указывать не 1908-й, а 1907 год рождения.
15
«Белинда» – искажённое название немецкого дизеля «Болиндер», так в Херсоне называли шаланды с дизельными моторами этой фирмы.
16