Конечно, огромная роль в процессе обучения принадлежала книгам. Но книги в то время были большой ценностью, поэтому очень немногие ученики имели собственную Азбуку или Псалтырь. Чаще книги были школьными, хранились у учителя и выдавались ученикам лишь на время урока. Раздавал книги староста из числа старших учеников, он же собирал их по окончании урока. В Наставлении школьникам особое внимание уделяется бережному отношению к книгам:
В полдень ученики уходили домой обедать, в два часа пополудни возвращались в школу и учились до вечера. Сигналом об окончании уроков был колокольный звон ближайшей церкви, созывающий на вечернюю службу. По окончании занятий назначенные старостой «дежурные» должны были навести порядок в школьной избе:
(Здесь имеется в виду посудина с водой, которая подставлялась под освещавшую помещение лучину, чтобы упавший с нее уголек не наделал пожара.)
Как и в наши дни, тяжкой обязанностью учителя было поддержание в школе дисциплины. Учитель следил, чтобы ученики не толкались, не обзывались: «Не потесняй ближнего своего, и не называй прозвищем товарища своего», не озорничали, возвращаясь из школы домой: «Егда же учитель отпустит вас, <…> со всем смирением до дому идите: шуток и кощунств, пхания же друг друга, и биения, и резвого бегания, и камневержения и всяких подобных детских глумлений, да не водворится в вас».
За лень и провинности учеников наказывали, причем самым действенным педагогическим инструментом считалась розга. Популярны были такие изречения: «Розга ум вострит, память возбуждает», «Благослови Боже, оные леса, иже розги родят на долгие времена» и т. п. Лавку, на которой производилась порка, ученики называли «козлом». «Взойти на козла» означало — подвергнуться порке. Однако, при всем уважении к розге, тогдашние педагоги понимали, что она действенна далеко не всегда. Так, с отстающими не по лености, а по отсутствии способностей учениками учитель занимался дополнительно, советовал им больше молиться и приводил в пример святых подвижников Сергия Радонежского и Александра Свирского, которым учение тоже поначалу давалось очень трудно. Многие учителя считали, что учить детей следует «не яростью, не жестокостью, не гневом, но… любовным обычаем, и сладким поучением, и ласковым утешением».
Неизвестно, как проходили школьные годы будущего первопечатника. Был ли он примерным учеником, в конце концов, назначенным в старосты? Или озорником, часто «восходившим на козла»?
Но в любом случае начальную школьную науку он освоил и захотел учиться дальше.
КАКИЕ КНИГИ МОГ ЧИТАТЬ ИВАН ФЕДОРОВ
Книги — суть реки, напояющие вселенную, ибо они — источники мудрости, в них неисчетная глубина, ими мы в печали утешаемся.
Выучившись грамоте, Иван Федоров окунулся в чудесный источник неизмеримой глубины и притягательности — он начал читать книги.
Поскольку мы знаем, что вся жизнь Ивана Федорова была посвящена книжному делу, не будет большой вольностью предположить, что чтение для него было не просто препровождением времени, а событием, и что он принадлежал к тем людям, для которых прочитанные книги, особенно в детстве и юности, становятся судьбоносными вехами в воспитании ума и чувства.