Это время нужно было самому королю, чтобы окончить подготовку к войне; он намеревался принять московских послов в лагере, очевидно, с той целью, чтобы придать больше веса своим требованиям. В искренность желания Ивана заключить мир он не верил совершенно. К тому же во время пребывания Нащокина в Литве произошло событие, которое возбудило сильное подозрение в короле, что Иван присылает к нему гонцов не ради переговоров, а с целью выведать положение его сил и вообще положение его государства; мало того, он убедился, что царь имеет замыслы, опасные для него самого. Нащокин вошел в тайные сношения с литовским паном Григорием Осциком, который начал переписку с Москвой еще во время бескоролевья 1574 года. Осцик обещал московскому правительству возмутить Литву, чтобы подчинить ее московскому царю, и даже убить при удобном случае короля. Изменник ловко обманывал при этом тех, кому он служил. Он подделал печати многих сенаторов, чтобы показать русским, будто действует в согласии с другими вельможами, и таким образом приобрел большее доверие к себе. Заговор был раскрыт, и Осцика вместе с его сообщником, одним евреем, 18 июня казнили.
В приготовлениях к войне Батория происходила задержка не только потому, что медленно собирались налоги, но также и оттого, что солдаты неохотно отправлялись в поход. «Многие из тех, — говорит Гейденштейн, — которые были в первом походе, потерпев большой урон и лишившись лошадей и всего вооружения вследствие непогод и дурного состояния дороги, теперь слишком ясно представляли себе все тягости столь отдаленной службы и потому очень неохотно записывались в нее». При наборе войска большие услуги оказал королю Замойский. Он составил отряд, который содержал на свой счет. К этому Гейденштейн прибавляет и другую его заслугу. Посоветовавшись с королем, говорит он, Замойский всенародно объявил, что будет сам набирать и конницу, и пехоту; когда это стало известно, то отовсюду к нему стали являться охотники[53].
Ради увеличения численности армии король велел набирать крестьян в королевских имениях по одному человеку с каждых двадцати ланов; эта мера была одобрена еще на сейме 1578 года, но тогда не осуществлена из‑за противодействия державцев[54], которые или не разрешали брать у себя крестьян, или не освобождали их от возложенных на них повинностей, или воспрещали пользоваться льготами, которые были им предоставлены. На этот раз король разослал к старостам и державцам универсалы, в которых угрожал наказанием за сопротивление его указу. В результате набор состоялся и доставил королю около 1500 солдат. Ко всем этим войскам присоединилась, как и в прошлом году, венгерская пехота, которую, по поручению Батория, набрал его брат Христофор, трансильванский воевода.
Одновременно со всем этим заготавливались порох, ядра, оружие и разная амуниция.
Иван тоже готовился к войне. В январе 1580 года он созвал в Москве духовный собор, на котором торжественно заявил, что церковь и православие в опасности, что бесчисленные враги восстали на Россию, что он с сыном своим, с вельможами и воеводами бодрствует день и ночь для спасения государства и что духовенство обязано помочь ему в этом великом подвиге, ибо войско скудеет и нуждается, а монастыри богатеют. Поэтому он, государь, требует жертвы от духовенства. Собор приговорил отдать в государеву казну земли и села княжеские, пожалованные когда‑либо духовенству или когда‑нибудь духовенством купленные, равно как и имения, заложенные духовенству. Таким образом, Иван старался увеличить государственные доходы, чтобы иметь возможность собрать побольше войска. Служилых людей царь приказал привлекать к исполнению их повинности при помощи принудительных мер: детей боярских, укрывавшихся или бежавших от царской службы, отыскивали разъезжавшие по областям особые чиновники, били кнутом, сажали на некоторое время в тюрьму и затем отправляли на государеву службу.
Так удалось Ивану собрать большую армию, но как и в прошлом году, она представляла собой плохо организованную и плохо руководимую массу; у Ивана опять не было определенного плана ведения военных действий. А тут Баторий сумел еще ввести царя в заблуждение. Король назначил сборным пунктом для своей армии местечко Чашники, находившееся на перекрестке дорог, ведущих в Великие Луки и Смоленск, так что Иван не сразу узнал, куда он собирается ударить.
53
Почему так произошло, Гейденштейн не объясняет. Воззвания короля, совершившего победоносный поход в предшествовавшем году, не особенно сильно действовали, а воззвание Замойского, военные таланты которого не были пока еще известны, возымело свое действие.
54
Держáвца — временный владелец и эконом государственного имения (державы), одновременно начальник местного государственного управления и суда.