Он быстро вскочил со скамьи и упал ей в ноги, зарыдав.
Она подняла его.
- Бог простит тебя! - сказала она ласково. - Ты уезжаешь, говорили мне? Бог с тобой! Уезжай!
Она поставила молоко и положила хлеб на стол. После этого крепко обняла его, поцеловала.
- Вот тебе! - вручила она ему нагрудный крестик. - Не поминай нас лихом. Это мое материнское благословение тебе. Дай бог тебе доброго пути! Об Анне забудь. Не думай о ней. Грешно и нехорошо ей знаться теперь с тобою. Прощай!
Феоктиста Ивановна тихо, на носках прокралась вниз.
Игнатий долго сидел неподвижно на скамье, подавленный, оглушенный ее ласковыми, но беспощадно жестокими словами.
Очнувшись, он вышел во двор, оседлал своего коня и быстро, не оглядываясь, помчался в Разрядный приказ. Там должны были собраться его товарищи, с которыми ему предстояло ехать во Псков.
У Рязрядной избы уже толпились вооруженные люди, весело перекликались между собою, шутили, смеялись. В лучах восхода ярко вспыхивали серебристые латы, шлемы, копья. И непохоже было на то, что эти бородатые воины пойдут через несколько минут на запад, ко Пскову, чтобы биться там с лютым врагом насмерть. Глядя на эту оживленную кучку смеющихся бородачей, скорее можно было подумать, что готовятся они к какому-то празднику, либо собираются на великокняжескую охоту.
Игнатий соскочил с коня и вошел в Разрядную избу.
V
Солнышко. Жарко. Июль в полном расцвете.
Никита Годунов, после купанья в Москве-реке, медленной походкой возвращался к себе на усадьбу, любуясь сверкающей на солнце рекой, голубым ясным небом и видневшимся вдали, на холме, в зелени рощ, Кремлем.
Порою останавливался, обтирал пот на лбу, идти не легко - в гору, среди цепких кустарников. Лезли мысли об Игнатии. Почему же он так внезапно ушел на войну?.. У государя он теперь на виду. Сам Борис Федорович не нахвалится им.
Тяжелый вздох вырвался из груди Никиты; вот уж истинно: судьба придет - по рукам свяжет. А дело день ото дня становится все более и более похоже на это. Прямого, ясного, правда, пока ничего нет, а все-таки...
У ворот своего дома он увидел возок Бориса Федоровича.
Что такое? Никита ускорил шаг. И, как раз, из ворот ему навстречу вышел сам Борис Годунов.
- Добрый день, дядюшка! - весело приветствовал его знатный гость. Заждался я тебя.
- С добром ли пожаловал, племянничек? - облобызавшись с Борисом, спросил Никита.
- Какое добро может сравняться с государевым вниманием?! - загадочно улыбнулся Борис.
- Подлинно. Нет большего милосердия, как в сердце царском, - ответил Никита, думая, что Борис привез ему от государя какое-нибудь пожалование.
- Так слушай. Едет к нам от папы римского посол, а звать его Антоний Поссевин. Государь ждет его с великою охотою. И никому об этом не велел сказывать. А для охраны пути Антония мне приказано найти самого верного человека, чтоб мог он без особого шума то дело исполнить. Но кого же, кроме тебя, нам послать на охрану папина посла? Только тебе и могу ту охрану доверить. Понял, Никита? Дело важное для всей Руси. Не прилучилось бы в дороге с послом беды?
Низко поклонился Никита Годунов Борису, прослушав со вниманием его речь:
- Воля государева свята.
Коли так, должен ты собрать детей боярских человек до ста для объезда путей к Смоленску. А в приставах для встречи будет Залешенин Никифорович Волохов с подьячими. Приготовь ему своих стрельцов, что у стремени, для пересылки с дороги вестей государю. Из Смоленска, Дорогобужа и Вязьмы о поезде Антония государю отписывай посылки.
- Чего же, Борис Федорович, мы с тобою тут стоим? Добро пожаловать в палату! Погости у нас, - вдруг засуетился Никита, - часок, другой!..
- Недосуг мне гостить у тебя... Время такое, что и спать некогда. В русский час много воды утекает. Разве ты не знаешь?! - рассмеялся Борис. Неповоротливы мы. От сего - великий урон. Меня ждут другие люди. Надо им наказ дать. Все надобно вовремя делать, не зевать.
Борис Федорович попрощался с Никитой и снова уехал по пыльной дороге в Кремль.
Никита Годунов кликнул жену. Феоктиста Ивановна тихо вошла в его горницу, смиренно поклонилась.
- Мое сердце чуяло... Коли Борис приехал ко мне, так и знай какое-нибудь государево дело! Замучил меня дорогой племянничек. Вот беспокойный человек!
Никита тяжело вздохнул:
- Опять, Максим, котомку готовь! Ей-богу!
- Да что же это такое?! - всплеснула руками Феоктиста.
- Охранять папина посла будем. Головой меня назначили у детей боярских... Помилуй, господи! От Смоленска и до Москвы... А туда ныне самые разбойники из Литвы проникли. Новая забота!
- Кто он, папин посол?
- Иль забыла?! Помнишь, Игнатий нам сказывал... Человек с ними от римского чудодея ехал, иезуит. Чтоб ему лопнуть! Едет, нечистая сила, к нам! В папину веру обращать...
Никита мрачно усмехнулся.
- Всяких вер проповедники повадились к нам ездить. А этот поп нас с королем Стефаном помирить сулит, - сказывал Игнатий. Только ты об этом не болтай. Государева тайна! Коли так бы - оно хорошо. Война не радует... Губит нас. Король взять Псков задумал. Сила великая движется. Э-эх, господи! Да когда же сие кончится?! А свейские полки к Нарве прут. Да и на крымских татар поглядывай.
Феоктиста Ивановна перекрестилась:
- Помоги, господи, царю-батюшке осилить врагов!
Никита Годунов посмотрел на жену с жалостью:
- Замучил я и тебя, моя голубка! Все в дороге, все в дороге...
- Против воли государевой не пойдешь, Никита Васильевич... Мой покойный батюшка учил меня смирению и терпению... Смирение поборает гордыню, - говорил он, - аки Давид Голиафа. Мне ли роптать, рабе твоей, Никита Васильевич?!
- Дело молвила, моя голубушка. Покорное слово - богу угодно. А против государева приказу на Руси никто не пойдет, когда в бога верует и родную землю любит. Собирай же ты меня с молитвою и добрым словом в путь-дороженьку. А я съезжу на коне в Разрядный приказ поговорить с моими ребятами. Государева воля - божья воля.
Приготовлений к встрече посла папы Григория XIII - иезуита Антония Поссевина - было немало. Все Приказы были подняты на ноги. Писались грамоты в Смоленск, в Вязьму, Дорогобуж... Писались наказы приставам, головам боярских детей, стрелецким начальникам. Приводились в порядок окраины, через которые должен был въехать в Москву посол папы со своими провожатыми. Подбирались наиболее статные, видные молодые люди дворянского звания, чтобы участвовать в церемониии встречи посла у Смоленской заставы в Москве. Приводились в порядок дома для посла и его людей.