Взглянул на него Иван и вспомнил, как Бунко в собор зашел, как отец на него гневался, и молвил тихо боярину:
— Не послушал тата Бунко…
— Так господь судил, — печально сказал боярин. Отвернув полы старого тулупа и показав княжичам рваную рясу, добавил с горечью: — Донага всех злодеи ограбили. Да благо и то, что живота не лишили…
— А где боярин Ховрин? — спросил Иван.
— А бог его ведает, — вздохнув, ответил Семен Иванович. — Вон, видишь, пятно на снегу? Там, у речки Колокши, Боярово князей Ряполовских.
От их вести будут. Старшой-то, князь Иван Иваныч, братьев, как сыновей, доржит. Грозен…
— Са-адись, на-а са-ани-и! — раздались крики спереди и, передаваясь с подводы на подводу, покатились по всему поезду.
— На рысях пойдем, — крикнул, убегая вперед, Семен Иванович. — Слава богу, опять дорога накатана!
Поезд обогнул овражек и начал спускаться по пологому скату к руслу Колокши. С каждой пядью вперед ясней и ясней выделялось в снегах село Боярово среди ветел, берез и густого ивняка.
Четко видно Ивану деревянную церковь с погостом, а за ней, перед кучками изб с огороженными дворами, высятся большие хоромы за крепкой бревенчатой стеной. Со двора хором тянется змеей отряд конников человек в полтораста. Верхушки шлемов их горят и сверкают на солнце.
— Вои! — закричали кругом, не зная, что делать от испуга и неожиданности. — Вои Шемякины!..
Передовые быстро скакали к поезду. Княжичи, сидевшие рядом, переглянулись со страхом и словно оцепенели. Юрий уж не плакал на этот раз, но, побледнев весь, с тревогой спросил старшего брата:
— Схватят они нас?
— Не знаю, — тихо ответил Иван, — а может, то и не Шемякины вои, а Ряполовских…
Он сразу оборвал свою речь, узнав среди конников боярина Ховрина.
— Васюк, — радостно закричал он, — вон боярин Ховрин!..
— Ховрин, Ховрин! — пошло по всему поезду, и подводы остановились.
Ховрин тоже узнал некоторых бояр и слуг Василия Васильевича и, подскакав ближе, громко и тревожно закричал:
— Где же князь великий?
Семен Иванович, не слезая с подводы, горестно ответил:
— Поиман князем можайским у гроба Сергиева. К Шемяке его в Москву увезли злодеи! На голых санях…
— К Шемяке?! — с отчаянием вскрикнул Ховрин. — А княжичи где?
— Здесь мы оба, — поспешно ответил Иван, подымаясь из саней в своей монашеской одежде.
— Слава богу, — глубоко вздохнув, молвил боярин Ховрин и, перекрестившись, добавил: — Пощадил еще господь нас в гневе своем…
Опустив голову, он помолчал малое время и, обернувшись к своим конникам, приказал возвращаться ко двору князей Ряполовских вместе с поездом.
Князь Иван Иванович Ряполовский заплакал, когда боярин Ховрин, войдя к нему с княжичами, рассказал, как был схвачен великий князь.
Княжич Иван с истомой душевной смотрел на могучего человека с курчавой седеющей бородой, так похожего на Васюка, и видел, как нет-нет да и вздрогнут широкие плечи князя, а слезы одна за другой катятся по его суровому, неподвижному лицу.
Наконец, покривив губы, Иван Иванович глубоко и прерывисто вздохнул, словно глотая рыданья. Отер глаза рукавом кафтана и, приказав своему дворецкому переодеть княжичей, тяжело опустился на скамью у стола, собранного к обеду.
Княжичи в сопровождении Илейки и Васюка пошли с дворецким.
За спиной княжич Иван услышал голос Ховрина.
— Семен Иваныч, — говорил он боярину Василию Васильевича, — пойдем со мной, обряжу тя, чем бог послал…
— Не чем бог послал, — перебил его густой голос Ивана Ряполовского, — а всем, что понадобится. От Моего портища обряди…
Дворецкий Ряполовских, старичок небольшого роста, ожидая, пока слуги принесут одежду для княжичей, сбегал куда-то в подклети, принес княжичам медовых коврижек на блюдце, достал потом из-за пазухи барашка из черной обожженной глины со свистулькой вместо хвостика и с ладами на боках.
Юрий с удовольствием взял занятную игрушку и начал насвистывать, перебирая лады. Дворецкий весело закивал головой, по-стариковски засеменил к Ивану и уж запустил снова руку к себе за пазуху, чтобы достать глиняного коня, тоже со свистулькой, но вдруг смущенно остановился. Перед ним был мальчик на вид лет двенадцати, почти одного с ним роста, но глядел на него большими карими глазами совсем как взрослый.
Взгляд его, суровый и печальный, словно пронизывал дворецкого, и старик оробел, молчал, растерянно улыбаясь.
— А пошто и как сюда Ховрин пригнал? — спросил тихо княжич Иван. — Пошто не упредил нас никто из его охраны?