И так далее вплоть до технических подробностей. Кстати, и изображению плохому объяснение нашлось. Подглядывали ведь, себя не обнаруживали, значит и сами невидимыми оставались максимально. А много ли фотонов поймает прозрачная камера? Физику в школе все учили? Мало поймает, садись, пять.
Когда увиденное получило достойное научно-популярное объяснение, Вадим вспомнил о деле:
- Значит, я царя вам должен сыграть?
Глаза физика округлились и он, размашисто перекрестившись, объявил: - Упаси Господи нас от классических попаданцев!
Жест этот сильно напомнил святошу, сыгранного примой самодеятельной труппы, тянул на дежурную шутку местных учёных. Ну, да и артисты не лыком шиты - Вадим напрягся и вывел логическую цепочку. В институте машиной времени занимаются? Занимаются. В гости в прошлое слетать нельзя? Нельзя. Но ведь шутить-то об этом можно. Вот и стебаются про вездесущих попаданцев, коие теперь, похоже, и по научному фольклору расползлись как тараканы. Но он-то, Вадим, здесь при чём? Тупик и логическое мышление бессильно:
- Хорошо, царь не нужен, а кого играть?
- Архангела, - ехидно проинформировал физик. И добавил: - Гавриила, например, но это не важно, паспорт никто не спросит.
Потом сжалился всё-таки, и разъяснил:
- Мы подумали, зачем в России такой царь? Садист-шизофреник. Сын его, Иван номер пять, взрослый уже, - Саша ещё раз махнул рукой в сторону картины, - Пусть правит вместо того, чтобы в гробу лежать. А папу в психбольницу - в монастырь, в смысле. И обязательно добровольно.
- Отличная идея, - поддержал шутку Вадим. Но давай к делу, Гавриила мне на корпоративе играть?
Дверь приоткрылась, просунувшаяся в щель голова блеснула очками и попросила Александра Викторовича.
- Я на минутку, - прокричал физик уже из коридора.
Не меньше, чем через час, та же очкастая голова появилась вновь. На этот раз вошла в кабинет вместе с телом, как оказалось стройным и длинноногим. Вадим даже пожалел, что не ведётся на типичных театральных поклонниц - девушка, видимо, введённая в курс профессии посетителя, восторженно хлопала глазами в его сторону:
- Александр Викторович очень извиняется, но он надолго. Там, в прошлом, в лаборатории... ну он вам рассказал, конечно. Вы не ждите, а приходите во вторник к десяти. Сможете?
По совести, стоило обидеться, но настолько Саша по нутру пришёлся, что понятно - не вернулся, значит действительно дела срочные. Какие тут обиды.
Лаборантка - так Влад окрестил её для себя, чтобы не обозначать совсем уж безличным "девушка" - догнала его на проходной:
- Вот, - протянула она карту памяти. - Возьмите записи, вам ведь акцент выучить надо. И ещё, приходите чуть раньше, в бухгалтерии договор подпишете.
Во вторник пришёл минут за тридцать, но бухгалтерам этого не хватило, думал же прийти за час, но, как всегда, то одно, то другое. В результате, в знакомый кабинет добирался почти бегом, и всё равно опоздал, физик его уже ждал:
- Переодевайся, оборудование уже в режиме, - Саша сунул в руки Вадиму небольшой листок: - Запомнишь?
Что там запоминать, пара строчек всего. Вот только с какой стати переодеваться в десять-то часов утра? Но скинул джинсы, напялил белоснежный балахон синтепоном наружу. Внутри оказались ремни, к которым сзади крепились крылья. Тоже примитив - пластик вроде полиэтилена с серебряными блёстками. Оставалось только ещё раз пожать плечами - хотят синтепонового архангела, ну и ладно.
Уже в лаборатории получил лазерный меч-рукоятку, судя по разноцветности, купленную в игрушечном магазине. Однако Саша предупредил:
- На людей не направляй, испепелишь. Становись вон туда, - физик показал на окружённую приборами подставку, около которой возились незнакомые сотрудники. Ситуация прояснилась: не корпоратив, а съёмки ролика.
Подставка оказалась каким-то навороченным симулятором. Лаборатория вокруг расплылась, вместо неё медленно проступила виденная в одной из записей лестница. Только на этот раз изображение выглядело гораздо плотнее, не такое прозрачное, как раньше. В придачу, пробрал холод, зима, наверное. Подумалось - зря архангелы не в тулупах перед иконописцами позировали, по погоде было бы.
Показывали действительно зиму - и публика одета потеплее, и снег местами на крышах. Земля же, улица, многими ногами превращена в коричневое влажное месиво. Оттепель?
Под тем же троном на каменной лестнице лежал огромный ковёр, имелся ли он в первой записи Вадим не запомнил. Вряд ли, очень уж заметно, как в этот раз стражникам неудобно - стоять надо подле царя, а на ковёр ступить ни-ни. Вот и мнутся у самых краёв, кособочатся от рвения, пусть на вершок, а поближе к трону зависнуть.
Ракурс давался немного сверху, углом, и, если царская физиономия под раззолоченным головным убором различалась детально, то публика, хоть и стояла на ногах, демонстрировала только затылки; шапки, понятно, скинуты. Царь сидел тот же, один, как и в прошлый раз без семейства, а вот зрителей собралось побольше, толпа. Неровный строй солдат с топорами-бердышами отделял народ от государя, шеренги пожиже сторожили приближённых. Перед царём докладчик, министр, наверное, или дьяк, если по-старинному. Объясняет, тычет пальцем в зрительный зал.
Вадим обратил внимание на связанных людей - десятка полтора - стоявших впереди, на авансцене. Демократично так расставлены, вперемешку и богато одетые, и в рванье, верёвка уравнивает, надо понимать. Впрочем, верёвкой дело обойтись не обещало, всмотревшись в детали, Вадим разглядел оборудование посерьёзнее. Какие-то верстаки с тисками - сразу дошло, что предназначены они для представленных на суд царский. И приговор, наверное, давно вынесен в кулуарах, а здесь - спектакль в спектакле, толпе на потребу.