— Вот это номер! Выходит, знали, что не удержатся в России, что дадут им по шапке.
— Выходит, так, — кивнул капитан и чуть погодя продолжал: — Вам боевая задача: к рассвету Подготовить проход для танков. Окончательно не уточнено, но похоже, что и сопровождать их придется в прорыве.
Я тяжело вздохнул, сказал удрученно:
— Товарищ капитан…
— Понимаю, Иван Иваныч, все отлично понимаю. Люди не двужильные — устали, вымотались. Но надо, очень надо…
Погода в тех местах переменчивая. Днем было сухо и тепло. Деревья отливали багрянцем. А после полуночи, к тому времени, когда на задание выступать, снег и резкий, холодный ветер.
Но для нас эта погода имела свой плюс. В белых маскхалатах, невидимые в нескольких шагах, потрошили мы немецкие мины.
Работать хоть и трудно было, но радостно: как-никак бьем врага на его же собственной земле.
Противник нервничал. Одна за другой взмывали в мокрое небо осветительные ракеты, проносились пулеметные очереди…
В свое расположение вернулись озябшие, продрогшие до костей.
Горячий чай и гречневая каша с мясной подливкой (спасибо нашему старательному повару Черешне) показались как никогда вкусными.
Обсушились у печки, улеглись на нарах… Признаюсь: до того уморился, что не успел ноги положить, а голова уже спала.
Отдыхали часа два, не больше. Разбудил связной командира роты. Передал приказ: отправляться к танкистам.
Кряхтя и позевывая, оставили мы теплую обжитую землянку.
Густой утренний туман вылизал выпавший за ночь снег.
Тишина. Словно бы ни живой души на огневых позициях и в траншеях.
Танковую роту отыскали довольно быстро.
— Браток! — окликнул я солдата в замасленном комбинезоне и ребристом шлеме. — Подскажи, где командир роты лейтенант Трофимов.
— Вон двое около бочки с соляркой. Тот, что пониже, с планшеткой, он и есть.
В нескольких шагах от лейтенанта я кашлянул в кулак, чтобы обратить на себя внимание. Не будешь же докладывать командиру, когда тот спиной к тебе стоит.
Лейтенант обернулся, и я, признаться, оторопел. Страшным было его лицо, обезображенное следами ожогов, — узкие лиловые губы, безресничные веки.
Кое-как, запинаясь, доложил о прибытии отделения саперов.
— Что, не ожидал увидеть такого красавца, — невесело усмехнулся Трофимов. — Хорошо разукрасило, — и провел рукой по своему изуродованному лицу. — Но могло и тебя, если б в горящем танке побывал… Не отводи глаза, сапер, злее будешь. Нам с тобой не целоваться, а воевать… Ну ладно, — оборвал он себя, — давай о деле. Обкумекаем все как следует…
Туман начал рассеиваться, видимость увеличивалась с каждой минутой.
Восемь утра. Девять…
Над нашими головами со свистом и воем понеслись огненные стрелы реактивных снарядов, выпущенных «катюшами». Началось!
После «катюш» замолотила артиллерия тяжелых калибров. Отдельных выстрелов не различить. Все слилось в невообразимый оглушительный гул и грохот.
Впереди сплошная стена разрывов. Казалось, небо слилось с землей, рушились горы. Со стороны и то смотреть страшно. Живого места не должно было остаться в полосе прорыва. И, как потом мы увидели, действительно не осталось.
Гитлеровцы пытались огрызаться, да куда им против многих сотен стволов!
Едва дальнобойки перенесли свой губительный огонь в глубину, как волна за волной ринулись бомбардировщики и штурмовики.
«В сорок первом нам такую бы силу, — с горечью думал я. — Эх, если бы в сорок первом…»
Мое отделение молча сидело вокруг чуть тлеющего костерка. Молчал даже неугомонный Вася Шмаков.
Подхожу, спрашиваю:
— Как настроение, ребята?
— Полный порядочек, товарищ сержант, — за всех ответил Кравчук.
— Ну раз так, шагом марш за мной! Потому что после авиации наш черед.
Вот и танк лейтенанта Трофимова. По всему видать, побывал он в переделках. Вмятины, заструги, царапины…
— М-да-а… — покачал головой Шмаков. — Всю жизнь мечтал о таком фаэтоне. — И чуть слышно себе под нос: — Чтобы да, то нет, как говорят в Одессе.
— Не шурши, Васька! — поморщился Иванов. — Ну хоть немного серьезности. Не на прогулку собрались.
Шипя и рассыпая искры, взвились красные ракеты — сигнал атаки.
По машинам!
Взревели дизели. Из выхлопных труб вырвались багровые языки пламени.
Тридцатьчетверка, лязгнув гусеницами, тронулась с места. За ней, соблюдая дистанцию, остальные машины.
Я сидел позади башни плечом к плечу со своими товарищами. Здесь были Коля Иванов, Петя Кравчук, Вася Шмаков, Жакен Алимбаев…