(1708 ноября 4)
На первое посланное писмо, которое послано с Крюковым, паки подтвержаю вам: ежели возможно от Шведов в Батурине сидеть, то изволте поправить и посадить в гварнизон [хотя драгун в прибавку к стрельцам, пока пехота будет], однакож несколко пушек лутчих надобно вывесть в Глухов. Буде же [как я слышал от Крюкова] оная крепость слаба, то зело лутче такую великую артилерию вывесть в Глухов, а строенья зжечь [которая там зело ныне нужно], понеже, когда в таком слабом городе такую артилерию оставить, то Шведы такъже лехко могут взять, как и мы взяли. И для того не изволь время терять, понеже опасно, дабы не помешал вам неприятель в вывозе той артилерии. Буде же не успеете вывесть, то лутче разжечь или розорвать и, штуками роздав, вывесть. Ежели есть буловы и знамена, то изволь прислать для нового гетмана. Такъже канцелярию их возми с собою всю.
Из Воронежа, ноября 1 дня
P. S. Неприятель вчерась стал перебиратца через реку, наши пехотные войски в Воронеже, а я для некоторой обзервацыи поехал в Глухов. В протчем, слава Богу, дела идут с помощию Божиею добро.
2812. К князю Александру Даниловичу Меншикову
(1708 ноября 5)
Понеже после Крюкова от вас ни единой ведомости не имею уже третей день [о чем удивляюсь], и дошли ль мои писма, которыя к вам посланы, а имянно с Крюковым в тот же день, как он к нам приехал, с Сафоновым вчера. И паки подтвержаю оныя писма, что ежели держать Батурин, изволте так учинить, как писано к вам. Однакож то меня сумневает, что, когда мы скоро взяли, то Шведы також могут взять. И для того удобнее алтилерию вывести половину в Глухов, и другую в Севск, а Батурин в знак изменникам [понеже боронились] другим на приклад зжечь весь. И изволь управлятца, не мешкав, ибо н(еприятель) уже вчерась реку совсем перешел и сегодня, чаю, будет маршировать к вам.
2816. Указ всему Малороссийскому народу
(1708 ноября 6)
Божиею поспешествующею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевичь, самодержец Всеросийский и прочая (титул), объявляем чрез сие верным нашим подданым, войска Запорожского генералной старшине, полковником, асаулом, сотником, и куренным атаманом и козаком и прочиим всякаго чина гражданского и купеческого людем и поселяном и всему Малоросийскому народу сим нашим, великого государя, указом, что понеже нам известно учинилося, како неприятель наш, король Шведской, видя изнеможение сил своих и не имея надежды оружием противочисленных наших храбрых Великоросийских и Малоросийских войск стояти и победу по гордому своему предвосприятию над оными, такоже и над землями нашими, получити, когда по претерпенном многом уроне войск своих у Смоленского рубежа принужден был воротится, не вступя во оные, и скорым и коварным своим походом, хотя упредить войско наше, в Малоросийской край, по призыву и присылке изменника Мазепы, вошедши, оной завоевать и, городы знатнейшия взяв, во оные засесть, и потом сию землю тяжкими податми и налогами и пленением людей даже до конечного разорения привесть, как он то и в короне Полской и в великом князстве Литовском и в Саксонии, в которые под образом защитителя вошел, також учинил, и дабы потом сию Малоросийскую землю, по истощении оной, отдать под иго Полское и в порабощение Лещинскому, незаконно от него выбранному королю, которому он то обещал в учиненном с ним союзе, дабы вместо Курляндии и Жмуйди и Лифлянд Полских, которые Лещинской Шведу уступить обещал, оному сей Малоросийской край завоевав отдать, а изменника Мазепу в Украйне самовластным князем над вами учинить, в чем он от него, изменника богоотступнаго, бывшаго гетмана Мазепы, был обнадежен, что он ему в том его намерении допоможет, как то последи из измены его явилося; который, забыв страх Божий и присягу свою, при крестном целовании нам, великому государю, учиненную, и превысокую к себе нашу милость, без всякой данной к тому причины изменил и перешел к королю Шведскому, объявя напред о себе генералной старшине и полковником, при нем будучим, будто имеет наш царского величества указ ити против неприятеля для воинского промыслу с несколкими компанейскими полками. И когда перешел реку Десну, то, приближася к войску Шведскому, поставил войско, при нем будучее, в строй к баталии и потом объявил старшине злое свое намерение, что пришел не бится со оными, но под протекцию его королевскую, когда уже то войско, по его соглашению, от Шведа окружено было. Також он, изменник Мазепа, пошед к Шведу, оставил в городе Батурине Сердюцкого полковника Чечеля да немчина Фридриха Кониксека и с ними несколко полков Сердюцких, да из городовых полков немалое число казаков в гварнизоне и, подкупя их деньгами, приказал им наших царского величества ратных людей не впускать, в том намерении, дабы тот город и в нем обретающиися войска Запорожского великой пушечной снаряд королю Шведскому со многим числом пороху и свинцу и инных припасов отдать, дабы он тем против нас воевать и Малоросийской край поработить мог. Что мы, уведав, отправили к тому городу генерала нашего от кавалерии князя Меншикова с частью войска, которой, пришед ко оному, посылал неоднократно от себя с нашим, великого государа, указом к помянутому полковнику Чечелю и Фридриху и ко всему гарнизону говорить, чтоб они войска наши в тот город впустили доброволно, без всякого супротивления, объявляя им измену Мазепину. Но они, по наущению помянутаго изменника Мазепы, слушать того не похотели и по наших царского величества войсках стреляли. Того ради вышеписанной генерал наш князь Меншиков, по нашему указу, учинил к тому городу приступ и оной, милостию Божиею, приступом взял. И те единомышленники Мазепины, за учиненную нам, великому государю, противность и измену, воспримут достойную казнь. И тако, видя он, король Шведской, то свое намерение храбрыми оружия нашего поступками пресекаемо и знатное войско свое з генералом Левенгоуптом нашим царского величества собственным приводом, с помощию Вышняго, на голову побито, что от шестьнадесяти тысящей оного и трех тысящ человек не ушло, где все пушки и знамена и прочие воинские клейноты и обоз свой, во осми тысящах возах состоящей, со многими имении в Полше и Литве и в Курляндии награбленными, в добычю нашим оной и с полторы тысячи знатных полоняников оставил. Також сверх того в Ингрии войско его Шведское побито под командою генерала-майора Либекера, в дванадесяти тысящах состоящее, прошедшаго месяца октобриа в 12 день. А именно, когда тот Либекер, переправяся реку Неву, стал меж Санктпетерсъбурком и Нарвою, хотя тамо вред учинить нашим войскам и уездам, то наши войска, под командою адмирала нашего Опраксина, ему тот путь к возвращению паки чрез Неву заступили и пресекли, для чего тот генерал Либекер, видя себе опасность, приближился к брегу морскому и, зделав транжамент, в оном стал и послал к адмиралу Шведскому, в близости с флотом корабелным обретающемуся, прося, чтоб его с людми на флот перевез и тако от конечной погибили спас. И потом, видя оный Либекер войски наши мужественно на себе наступающи, не видя иного спасения, велел всей коннице своей, которой было при нем шесть тысящей, лошади свои пострелять и все войско в мелких судах, с флоту Шведского присланных, на карабли вывозить. Что уведав наши войска, мужественно на транжамент неприятелской наступя, оной взяли и войска Шведского з две тысящи человек, во оном найденного, трупом положили; многие же, которые в те суды сесть и уехать не могли, в море потонули, а инные по лесам разбежались и тамо побиты, и многое число их в полон наши взяли, и весь обоз их получили, и тако все то войско разрушено. Також, усмотря он, король Шведской, непрестанной здесь свой ущерб в войсках своих, и когда Стародуб, Почеп, и Погарь и Новгородок Северской, по введении во оные гарнизонов, не дерзал добывать, принужден в целости и не зацепляя оставить, потеряв при Стародубе и в прочих местех в Украйне несколько тысящ человек, которых как Великоросийские наши войска, так и верные наши подданые, Малоросийского народу жители, побили и в полон побрали, от чего был он в такое состояние приведен, что намерен был бежать для спасения своего паки назад в Полшу, на Волынь, как все полоняники и перебесчики из войска его сказывали, ежели б от проклятого изменника Мазепы от того бегу не удержан и в Украйне обнадеживанием его не оставлен. И в таковом безсилии себе усмотряя король Шведский и потеряв надежду гордо в мыслях своих напред сего крепко положенной уже победы, восприемлет прибежище к слабым способам, а именно: издавая к верным нашим подданным Малоросийскаго народу прелестныи свои писма во образ пашквилев, в которых не устыждается нашу высокую особу и славу безчестными клеветы и фальшивствы ругати и в первых нарекати, будьто мы, великий государь, сию войну на него, без причин праведных, начали и немилосердо подданных его мучить указали, которое все на нас явственная ложь есть, ибо как мы сию войну ради обороны государств наших и привращения от предков его за мирными договоры отлученных от Росийского