– Про то можешь не напоминать, Ваня. Будем молчать как рыбы.
– Все, казаки, пошли дальше. Не волнуйтесь, не подведу…
Челн с разведчиками снова бесшумно заскользил вниз по Дону. Сверху светили луна и звезды, а вокруг стояла тишина, нарушаемая только шелестом зарослей камыша и «пением» лягушек. Оставшийся путь до моря прошел без приключений, засада после Казачьего Ерика оказалась единственной. В других протоках, доступных для больших морских стругов, она скорее всего тоже есть, но обнаружить тихо крадущуюся казачью флотилию не сможет. Перекрыть же все мелкие протоки – для этого не хватит никаких сил, чем казаки всегда успешно пользовались. А турецкий гарнизон пусть сидит в Азове и носа за крепостные стены ночью не высовывает. Целее будет.
Обратно прошли быстрее – таиться уже не было смысла. Трегубов доложил атаману результаты вылазки, особо подчеркнув роль Ивана. Атаман аж крякнул от удовольствия. С такой разведкой можно большие дела творить! Хотели сразу же выступить, но не тут-то было. Казаки быстро подготовились, а вот у московских стрельцов, непривычных к такому роду действий, возникла заминка. Как ни выходил из себя командующий всем отрядом полковник Косагов, но быстрее от этого дело не двигалось. В конце концов, с грехом пополам флотилия отошла от берега и направилась ко входу в Казачий Ерик. Впереди шел атаманский струг, на носу которого расположился Иван и снова проверял обстановку. Но все было тихо, и казачьи струги беcтелесыми тенями скользили между стен камышей, иногда лишь появляясь на лунной дорожке на воде. Но со стен Азова заметить это было невозможно, и казачья флотилия беспрепятственно шла вперед.
Камышовые заросли редеют, а впереди открывается широкая водная гладь. Струги выходят из гирла Дона и ставят паруса, пользуясь легким попутным ветром. Настроение у всех сразу же улучшилось, раздались шутки и смех. Атаман разрешил отдыхать, а сам прошел на нос, где по-прежнему сидел Иван и внимательно вглядывался в ночную темноту. Которая, впрочем, уже потихоньку отступала – небо на востоке начало светлеть.
– Ваня, что-то не так?
– Возле Таганьего Рога какие-то корабли стоят. А скоро рассвет. Ветер слабый, далеко уйти не успеем, все равно заметят.
– Турки?
– Больше некому. Причем не купцы, купцам там делать нечего.
Атаман недовольно фыркнул и стал говорить вполголоса, чтобы никто не слышал.
– Эх, если бы не эти стрельцы московские… Сколько времени из-за них потеряли… Ладно, ты пока подремли, по сторонам сейчас есть кому смотреть. Ну, а ежели там действительно турки, и нас заметят… Петро говорил, что ты и со стругом можешь то же проделать, как там – в ерике?
– Могу.
– И турки наш струг вообще не увидят?!
– Могу сделать, чтобы вообще не увидели. Могу сделать, чтобы за корягу на воде приняли. А могу сделать так, что увидят струг, да не в том месте, где мы находимся на самом деле. Морок наведу на пушкарей, и они будут палить туда, где ничего нет.
– Ну, Иван!!! Ежели это правда, то… Ладно, отдыхай пока. Рассветет, тогда и будет ясно, что дальше делать…
Иван устроился поудобнее и вскоре уснул, но спать пришлось недолго. Разбудили его крики и шум гребцов, рассаживающихся по местам. Проснувшись окончательно и оглядевшись, он все понял. Уже окончательно рассвело, и под северным берегом залива – возле мыса Таганий Рог были хорошо видны турецкие боевые галеры. Иван насчитал семь штук, но кто-то мог быть скрыт за корпусами ближайших кораблей. Турки тоже заметили казачью флотилию, спешно снимались с якоря и разворачивались в погоню. Ветер, как назло, еще больше стих, и вся надежда была теперь только на весла. Но бежать казаки не собирались. Флотилия из двадцати пяти стругов развернулась, выстроилась полумесяцем и пошла на сближение с противником. Вскоре турки тоже снялись с якорей и стали выстраиваться для боя.
Иван внимательно рассматривал разворачивающуюся перед ним картину. Девять крупных галер – серьезный противник. Связываться с таким опасно, если там не струсят при виде казаков. Похоже, не струсили…
Противники быстро сближались, идя навстречу друг другу. Более легкие и маневренные струги начали было охватывать турецкую эскадру с двух сторон, но тут ситуация неожиданно изменилась. Восемь стругов, в которых находились московские стрельцы, резко повернули и направились к берегу – в сторону донских гирл, откуда вышли совсем недавно. Тут же посыпались ругань и проклятия на головы беглецов. Флотилия казаков уменьшилась на треть и остановилась. Струги сблизились, чтобы решить, что делать дальше. Следовало хорошо подумать – а стоит ли в такой ситуации вообще связываться с турками. Атаман думал недолго и принял решение.