Скандалы в думе боярской начались, большие скандалы. А тут и Матрёна, говорила уже тебе, царю нашёптывает, мол, те, которые за старых жён держатся - чуть-ли не первые враги царю Салтану и царству его изменники.
А царю что, ему наследник нужен, вот он и слушался Матрёну. А та и рада стараться. Выжила она тех бояр из думы, а на их место других определила. Царь же после этого как-то ко всему равнодушным стал: целый день или на охоте, или рыбу ловит, а по вечерам, по дворцу всё ходил, в каждую комнатку заглядывал. Вот так и жили...
- А ты что?
- А что я?! Как жила при дворце, так и продолжала жить. Батюшку моего из думы боярской тоже согнали, не захотел он жену менять, хоть и была она такой, что хуже не придумаешь, не захотел воспользоваться случаем. Но меня никто не тронул, да и что трогать, если меня не видно и не слышно?
И вот однажды, вечером было дело, сидим мы троём, пряжку прядём, вот как сейчас, и о своём, о девичьем, разговариваем. Хоть житьё в царском дворце и сытное, и привольное, а всё равно - не то.
- Чего ж не то?! - удивилась Старуха. - Какого рожна вам ещё надо?
- Замуж надо, вот чего. Годы подошли такие, требуют своего, мол, хватит в девках-то сидеть, пора косу девичью под кокошник прятать, пора детей рожать. Хоть и боязно, но хочется, аж трясёт всю, как хочется.
- А что женихи, неужели нету? Или девки те всех женихов к себе переманили?
- Нет. Которых с собой Матрёна привезла, они только на бояр и заглядывались, на тех, кто постарше. А на молодёжь они внимания вообще не обращали.
- Ну и что же тогда? Мешал-то кто?
- Выходит, что сама себе и мешала. О других, таких как я, кто тоже во дворце царском жил, не скажу, пусть сами за себя говорят. А вот о себе скажу: женихов вокруг много, да так много, что выбрать кого-то одного - не выбирается. Так, чтобы влюбилась без оглядки, такого не было, а выбирать с расчётом, сама понимаешь, кажется, что следующий будет лучше, чем предыдущий, вот и ждёшь неизвестно кого и чего. Вот и дождалась...
Сидели мы, значит, в тот вечер, пряжу пряли и о своём, о девичьем, вслух мечтали. Ну не о девичьем конечно, а о том, что перво-напрево сделаем, когда замуж выйдем. Подружки мои - кто во что: одна про пиры да гулянья, вторая по наряды, а я возьми да ляпни, что первым делом, мужу сына рожу - богатыря. Подружки мои давай смеяться, мол, не о том думаешь, сначала для себя надо пожить, успеешь ещё кадушку под подол засунуть-то. Ну, посмеялись вместе, короче.
Вот только смех этот не смехом оказался. Царь-то наш, Салтан, стало быть, подслушивал, он как раз дворец обходил, вот и услышал. Заходит он в светёлку нашу и прямо с порога спрашивает:
- Кто это здесь собрался богатыря рожать?
- Я. - отвечаю, а сама, красная вся, стыдно мне почему-то стало.
Подружки мои сразу притихли. Смотрят на царя, слова сказать боятся и тоже краснеют. А царь мне и говорит:
- Значит и быть тебе царицей! Свадьба завтра. - и ушёл, как будто его вообще не было.
- А ты что?
- А что я? В обморок я упала, водой отливали, чтобы в себя пришла.
***
- Иван, да ну тебя! - Иван и правда сидел на той же самой лавке-скамейке, что и месяц назад. Это для него месяц прошёл, а для всех других считай, ничего.
Перед Иваном стоял и делал вид, что аж запыхался весь, вот как его искал, Фролка - князев слуга, на ближнем подхвате, так сказать.
Полной уверенности у меня конечно же нет, но сдаётся, что надо хотя бы чуть-чуть, хотя бы пару слов, сказать об этом Фролке, на всякий случай, как говорится.
Фролка, а иначе его никто не звал и не называл, был при князе кем-то вроде порученца, или адъютанта, непонятно короче. Потеряет, к примеру, князь какую-нибудь вещицу, а она нужна, ну хоть тресни. Если позвать бояр-дворян ближних, ну или слуг и сказать им, чтобы они нашли вещицу эту, то лучше навсегда забыть о ней, так оно проще будет.
У князя было заведено так, говорят, сам царь Горох придумал: за одной из дверей его покоев, как бы в предбаннике, день и ночь бояре-дворяне толпились, это у них называлось - службу княжескую служить. Кто-то из них готов был по высочайшему повелению сразу же на коня и хоть на край света, только прикажи, князь-государь. А кто-то ни себя ни дня, ни ночи не жалея, только и ждал того момента, когда у князя хорошее настроение случится. Вот тогда слуга этот, верный, тут как тут, за милостью княжеской, стало быть. Человек десять, а может быть пятнадцать, их там таких и все бездельничали, хотя каждый из них и все вместе были уверены, мало того, готовы были доказать, что при деле постоянно находятся, службу княжескую служат.
На самом деле, служба княжеская - дело хоть и нелёгкое, зато очень скучное. Вот они сутки напролёт в предбаннике том языками и мололи, разговоры разговаривали. На самом же деле, это и дураку понятно, ругались промеж собой постоянно, всё никак не могли выяснить, кто князю слуга самый ближний, ну и самый верный, соответственно. А проще говоря, кому милостей княжеских полагается больше, чем другим, и в первую очередь.
Но польза от них была, и временами, очень даже большая польза. Такое счастье и несчастье, одновременно, как скакать куда-то неизвестно куда или же голову кому-то с плеч рубить, с каждым годом выпадало всё реже и реже, стар стал великий князь - ничего не поделаешь, годы. Так вот, бывало что сидит князь на своём троне, думу думает, да и задумается, крепко задумается, иногда даже похрапывать начнёт... А слуги верные, они никогда не спят, некогда им спать. Они дела княжеского ждут, ну и милости конечно. Покуда ждут, занимаются тем, говорил уже, что разговаривают меж собой, а вернее, ругаются, на чём свет стоит. Иногда вот так вот задумается князь, а слуги верные в это время орать да шуметь начинают, вот князь и просыпается. Польза? Конечно же польза!
А с другой стороны покоев княжеских, за другой дверью, находилось и происходило всё в точности тоже самое. За этой дверью тоже слуги постоянно дела княжеского ну и милости конечно ожидали, и тоже, покуда ожидали, ругались меж собой и скандалили. Вся разница между слугами этими была только в том, что первые были слугами рода знатного, как минимум, дворянского, а вторые происхождение имели самое обыкновенное, простое, из народа.
Вот так и жил, правил своим княжеством князь-батюшка. Хлопотно скажете? Согласен, хлопотно, а по другому никак... Княжество большое, народу в нём много, всем при деле надо быть, вот они и были... Только те, которые за дверями, они к делу княжескому и государственному ближе всех находились, вот так вот.
Объяснял долго? Ничего не поделаешь. Говорил же, княжество большое, значит и объяснение должно быть соответствующим.
***
Вот что значит, когда слуг верных множество великое, совсем па мороки забили, разговор-то о Фролке...
В отличии от тех, которых было много и которые были самыми первыми по близости и верности, происхождение Фролка имел непонятно какое и никому неизвестно какое, даже Ивану. Возраста он был с ним приблизительно одинакового, вся разница между ними была лишь в том, что если Иван был человеком образованным, а значит премудрым, то Фролка - ни в зуб ногой... Но не дурак и далеко не дурак, это точно. Как говорил один очень знатный иностранец, только не о Фролке, но это без разницы: "Понятлив, расторопен и нет такой услуги, которую он не смог бы оказать", почти один в один.
Откуда он взялся, тоже никто не знал, взялся и всё тут. Говорят, то ли во время охоты княжеской прибился, то ли ещё где. Известно одно - понадобилась князю какая-то мелочь, срочно понадобилась. Он слугам верным, найдите мол... Те искать, а толку никакого, ругаются только, да друг дружке мешают. Тут-то Фролка и появляется и вещицу эту, князю больше жизни потребную, протягивает, и кланяется, но не как те, которых много, не до земли, лишь голову склонил, но с уважением, и с достоинством.