Михаил Григорьевич громко выражал стой восторг:
— Чудесно! Превосходно!
— Н-да, ничего… Потом, завтра, я вам покажу весь дом. То — еще грандиознее.
Минут с двадцать продолжался осмотр.
— Боже, я задыхаюсь от этой невыносимой духоты! — каким-то барски изнеженным капризным тоном вырвалось у графа.
Михаил Григорьевич живо ответил:
— А верно изволите говорить, граф. Ну его, к Богу, этот осмотр! Теперь для меня все ясно и видно! Поедемте к нотариусу, а оттуда куда-нибудь на острова. Я, хе-хе-хе, грешный провинциал, каюсь, любитель освежиться, встряхнуться!
С низкими поклонами проводил Лаврентий важных господ до коляски.
Толстяк вынул крупный кредитный билет и протянул его ливрейному лакею.
— На, любезный, держи. Скоро узнаешь меня покороче.
— Покорнейше благодарю вас, вашество! — радостно воскликнул тот.
— Мы завтра приедем, Лаврентий. Ты приготовь для осмотра другие части дома.
— Слушаюсь, ваше сиятельство! — Лихо и подобострастно подсадил он важных господ в коляску.
— Пошел! — крикнул он кучеру.
Лошади подхватили и понесли коляску.
— Ну, как вам понравился мой дом, дорогой Михаил Григорьевич? — с милой, открытой улыбкой обратился граф к толстяку.
Лицо того сияло восторгом.
— То, что я увидел, граф, превзошло все мои ожидания! Ваше описание вашего дома побледнело пред действительностью. И я…
Толстяк запнулся.
— Что вы? — живо спросил граф.
— Вы позволите мне быть откровенным с вами, граф?
— О, пожалуйста!
— И я… я поражаюсь, почему вы решили расстаться с такой ценной прелестью, как ваш дом?
Граф печально улыбнулся.
— О, признаюсь, вы редкий покупатель, monsieur Сведомцев: вы расхваливаете то, что покупаете. Это опасно. А что да если я надбавлю цену?
И граф пристально посмотрел прямо в глаза толстяку.
Тот спокойно и с достоинством ответил:
— Если надбавка будет незначительна — я согласен. Я — не кулак, граф. Я ясно увидел, что продаваемый вами дом стоит безусловно тех денег, которые вы за него просите… даже чуть-чуть побольше.
Какой-то огонек вспыхнул и сейчас же погас в умных, энергичных глазах графа.
— Об этом — после. А теперь вот о чем. Вы спрашиваете, почему я продаю мой дом. Извольте: потому что я запутался в делах. Два мои роскошных имения, стоящие миллионы, пойдут с молотка, если я не внесу завтра утром следуемых денег по закладным. Из двух зол я выбрал наименьшее: я решил расстаться с домом, но сохранить имение. Вы понимаете?
— О! — воскликнул господин Сведомцев. — Поверьте, я сочувствую вам всей душой.
— Благодарю вас, Михаил Григорьевич, за сочувствие, — пожал руку толстяку граф. — Дело, однако, в следующем: я отказываюсь от вашего доброго предложения прибавить мне за дом. Как я сказал — так и будет: миллион сто пятьдесят тысяч, купчая — на ваш счет.
Лицо Сведомцева расплылось в широкую, довольную улыбку.
— Но… услуга за услугу, Михаил Григорьевич.
— Сделайте одолжение, глубокоуважаемый граф! В чем дело?
— Деньги или по крайней мере часть их необходима мне сегодня, сейчас. Я должен во что бы то ни стало предотвратить назначенные торги имения. Я должен внести часть суммы кредиторам.
— Ну, и?..
— Мы поступим так. Сейчас у нотариуса мы заключим запродажу, а все формальности с совершением купчей крепости отложим до завтра. По заключении запродажной записи вы дадите мне… Сколько вы можете дать?
Михаил Григорьевич Сведомцев схватился за боковой карман.
— Дело в том, граф, что сегодня вечером только приедет управляющий моими золотыми приисками. Он везет очень крупную сумму денег, а пока я…
— А пока вы располагаете сколькими рублями? — с легким, шутливо пренебрежительным смехом спросил граф.
— Тысяч около четырехсот наберу! — в тон ему ответил сибирский Крез-золотопромышленник.
Граф задумался на секунду.
— Эта сумма меня на сегодня вполне устроит. Двести тысяч я дам Зильберштейну, двести — Кудрявцеву, акуле из породы российских «выручателей барт». Ха-ха-ха! О, благороднейшие из смертных! Как они умеют обирать!
…В конторе нотариуса царило уныние. По летнему времени стояло затишье в делах.
Нет ничего удивительного в том, что прибытие таких блестящих клиентов воплотило и самого нотариуса и его «клерков».
— Ваше сиятельство!
— Ваше… ваше…
— Просто — Сведомцев Михаил Григорьевич! — улыбался золотопромышленник.