— К нам приехал Трепов!
Он бросился отворять двери.
В магазин своей бодрой, решительной походкой входил знаменитый, всесильный генерал Трепов, «грозный» градоначальник, блестящий царедворец. Его умное, выразительное лицо, обрамленное седыми «николаевскими» усами и баками, было открытое, спокойное, но вместе с тем и суровое. Видно было, что человек этот умел властно приказывать, но не терпел возражений.
— Здравствуй! — односложно бросил он ювелиру. Тот почтительно согнулся.
— Имею честь кланяться вашему высокопревосходительству, — с дрожью в голосе произнес Г.
— Что? Никого нет? Это плохо для тебя. А? Разве плохо торгуешь?
Знаменитый генерал бросал слова резко, отрывисто. Ювелир подобострастно придвигал стул Трепову.
— Сяду, сяду, не егози.
Генерал сел.
— Ну, давай говорить о деле. Есть что-нибудь у тебя порядочное?
— Помилуйте, ваше высокопревосходительство, все что пожелаете… У меня огромный выбор…
— Знаю, знаю. Эк чем удивил! Огромный выбор! Да знаешь ли ты, что из всего твоего «огромного выбора» может не оказаться ни одной вещи, годной для меня? Знаешь ли ты, для кого требуется вещь?
И генерал, грозно подняв руку в белой замшевой перчатке, потряс ею в воздухе.
Ювелир побледнел еще более.
— Осмелюсь доложить вашему высокопревосходительству, что есть вещи, замечательные по работе.
— Ну-ну, показывай! — мягко улыбнулся Трепов.
— А позвольте узнать, в каком, приблизительно, роде?
— Нужны бриллиантовое колье и диадема. Понимаешь?
— Слушаюсь, ваше превосходительство. Как раз только что закончено колье из дивных голубых бриллиантов. Подбор камней — удивителен: все бриллианты чистой голубой воды.
В голосе ювелира послышались тщеславные нотки «артиста».
— И какая работа!..
— Давай, посмотрю.
Г. подал грозному генералу роскошный большой футляр.
На белом атласе, переливаясь дивными голубоватыми огнями, сверкало действительно прелестное драгоценное колье.
— Гм… а ведь, кажется, на самом деле — недурная безделушка, — бросил Трепов.
Он долго, внимательно разглядывал колье.
— Молодец, право, молодец! Отличная работа. Тебя за это стоит к гербу представить.
— О, ваше высокопревосходительство! — захлебнулся от восторга и счастья ювелир.
— Да-да… Что ж, похлопотать?
Ювелир чуть не до земли поклонился генералу.
— Сколько возьмешь за это?
И генерал ткнул пальцем в футляр.
— Шестьдесят тысяч, ваше высокопревосходительство.
— А с диадемой?
— Сто десять.
— Ну ладно, заверни. А счет пришли ко мне через два часа. Понял?
— Помилуйте, ваше высокопревосходительство, о чем изволите говорить?
— Что-о-о? — грозно спросил генерал.
— Я-с, я-с… я говорю, к чему так торопиться с присылкой счета…
— Не рассуждать! Приказываю тебе прислать доверенного со счетом ровно через два часа! Знаешь, небось, мой адрес? Ха-ха-ха!
— Слушаю-с!.. — робко пролепетал ювелир.
Генерал положил один футляр в карман, другой взял в руки и пошел к выходу.
— Ну, прощай! А о гербе сделаю представление.
С низкими поклонами проводил Г. важного посетителя до самой кареты.
Мы сидели с Путилиным и беседовали о необычайно дерзкой проделке графа П.
— До меня уже давно доходят слухи о подозрительном поведении этого кукольного графа… Какие-то темные средства для роскошной жизни. А теперь вот — такой гениально-мошеннический шаг! Очевидно, он решил перейти Рубикон, отделяющий гражданское право от уголовного, и теперь перед нами — изумительно ловкий мошенник, который не уступит звездам преступного мира. Ну что же: будем бороться и…
Путилин не успел окончить.
В кабинет в сопровождении помощника Путилина вошел курьер.
— Его высокопревосходительство генерал-адъютант Трепов просит ваше превосходительство немедленно приехать к нему! — отрапортовал курьер.
— Ступай. Сейчас еду.
Путилин моментально переоделся.
— Неужели, Иван Дмитриевич, все по этому же делу?
— Очень может быть, доктор.
Путилин поехал.
И вот это произошло там, у «грозного» генерала.
В огромном, величественном кабинете из угла в угол нервной походкой ходил Трепов.
В дверях стояла испуганная, приниженная фигура какого-то человека.
— А, вот и вы, господин Путилин! — раздраженно вырвалось у Трепова при виде вошедшего в кабинет Путилина.