Путилин улыбнулся.
— Если бы следы были найдены, вы не обратились бы ко мне… Кстати, вы не знаете, каким способом были умерщвлены почтальоны и ямщики?
— Ударами топора, в двух случаях черепа несчастных были разбиты, очевидно, дубинами.
— Пойдемте далее, ваше превосходительство, — продолжал свой опрос Путилин. — Скажите, каким образом было обнаружено последнее ограбление почты? Может быть, у вас есть донесение с собой?
— Вы не ошиблись, ваше превосходительство. Едучи в Петербург к министру, я захватил с собой кое-что относящееся этих непостижимых злодеяний. Вот все, что касается последнего ограбления.
Губернатор Григорьев вынул из щегольского портфеля несколько бумаг и протянул их Путилину.
Мой знаменитый друг углубился в их просмотр.
— Я слышал от министра и о вас, доктор, — обратилось ко мне его губернаторское превосходительство. — Граф рассказывал о вас, как о непременном спутнике Ивана Дмитриевича.
— Да, ваше превосходительство, мне улыбается частенько счастье присутствовать при замечательных розысках моего друга, Ивана Дмитриевича, — ответил я.
Путилин окончил просмотр бумаг.
Он сидел, низко опустив свою голову, и что-то чертил указательным пальцем по столу.
По своей всегдашней привычке он бормотал сам про себя отрывистые слова: «Гм… А почему бы не так?.. Ага! А если так…»
Губернатор, не знавший моего гениального друга, глядел на него с удивлением.
Наконец Путилин поднял голову.
— Что же вам, собственно, угодно от меня, ваше превосходительство?
— То, чтобы вы помогли мне вашим мудрым советом, глубокоуважаемый Иван Дмитриевич, — ответил губернатор. — Я должен сознаться вам, что положение вещей весьма тревожно. Население в панике. Эти повторяющиеся ограбления почты навели ужас на обывателей. Все боятся посылать ценную корреспонденцию, а так как у нас немало торговых предприятий и людей, то вы поймете, какая получается путаница… Вот и теперь один богатый сибиряк сидит и трясется, ожидая моего возвращения. Он явился ко мне и прямо заявил, что не рискует послать крупную сумму денег. Не буду скрывать, Иван Дмитриевич, что на меня идут большие нарекания, меня упрекают в бездействии власти, в отсутствии административной распорядительности, словом, на меня, как на Макара, повалились все шишки. Помогите, родной, вызвольте из беды! Вовек буду благодарен вам!
Путилин потер рукой лоб.
— Но как это сделать? Советом я не могу спасти вас, ибо тут на месте, в Петербурге, я не могу ориентироваться. Ехать туда?
Губернатор схватил и пожал обе руки Путилина.
— Ах, если бы вы согласились на это! — вырвалось у него.
— Вы говорили об этом с министром?
— Он предоставил вам carte blanche. Он сказал: «Пусть Иван Дмитриевич поступает так, как найдет лучшим».
Путилин посмотрел на меня.
— Что же, доктор, кажется, надо ехать?..
— О, разумеется! — воскликнул я, обрадованный возможностью принять участие в новом розыске-похождении моего славного друга.
— Нельзя же, на самом деле, хладнокровно закрывать глаза на эту бойню людей, надо же изловить хитроумных злодеев. Говоря откровенно, мне не особенно улыбается это путешествие, потому что я занят в настоящее время раскрытием одного чрезвычайно темного и запутанного дела.
— Ради Бога, Иван Дмитриевич, выручите! — взмолился олонецкий губернатор.
— Хорошо. Мы выедем завтра. А теперь скажите, пожалуйста, какова форма ваших почтальонов?
Губернатор принялся объяснять.
Путилин, вооружившись карандашом, зарисовывал его слова.
— Так похоже? — протянул он рисунок губернатору.
— Великолепно! — воскликнул тот. — А для чего вам это?
— В моей костюмерной нет такого костюма. А я… люблю пополнять ее разными новинками.
После этого приступили к обсуждению маршрута.
— Итак, как мне ближе и удобнее всего высадиться, чтобы попасть на место последнего ограбления почты?
— Вы можете слезть, Иван Дмитриевич, на пристани Вознесения.
— Отлично. До нее мы доедем вместе. Кстати, в селе Бараны вам приходилось когда-нибудь бывать?..
— Один раз проездом, когда я производил ревизию.
— Ну-с, вот и все. Завтра вы потрудитесь заехать за мной. Ты пойдешь, доктор?
— О! Что за вопрос?! — воскликнул я.
— Так стало быть, дело за нами. Пока всего хорошего!..
Когда губернатор покинул кабинет, Путилин подошел ко мне и сказал: