— Ну как, красиво у нас? — спросил Виктор, обеими руками показывая вокруг.
Далеко-далеко сверкали вершины гор на фоне ярко-оранжевого зарева, там уже белел, отливаясь краснотой, небосвод, хотя тут, внизу, еще был голубой полумрак.
— Холосо, холосо, — сказал Тое, и что-то залопотал по-японски, причмокивая языком.
— Конечно, — согласился Виктор, — дома всегда лучше, у каждого родина там, где он родился, вырос, а вот я так и не знаю, где я родился. Вот тут вырос и это мой дом, поэтому мне тут хорошо и большего не надо.
— Аха, аха, — ответил Тое. Так они беседовали, пока не вскипел чайник и не забулькало в кастрюльке.
— А ну, подъем! — заорал Виктор. — Кончай ночевать!!
Таро заворочался сразу, а мешок, в котором поместились вдвоем Настя и Тики, не шелохнулся. Тое подошел к ним и стал рычать, изображая волка.
— Ну да, их этим не возьмешь, — засмеялся Виктор.
Но в мешке зашевелились и стали выбираться наружу. Сначала запрыгала возле мешка Тики, потом Настя. Сразу для всех нашлась работа. Туристы всегда активны, пассивных в путешествия не берут.
Во время завтрака Виктор сказал, обращаясь к Насте:
— Ты вчера что-то расфантазировалась, сказку с былью перепутала… О каком таком Валете ты говорила?
— Вчера я долго не могла уснуть, все про тех учителей думала… И пришла к тому, что убил их этот Валет. Так его звали зэки. Настоящего имени его я не знаю, а вот рожу его бандитскую и сейчас узнаю.
— А как его фамилия? — спросил Таро.
— Не помню; я когда отцу об этом рассказала, он так испугался, что даже несколько дней не выпускал меня из дома. Значит, это был страшный тип, и отец боялся, чтобы и со мной чего не случилось…
— Да, если бы тот Валет знал, что ты его видела, — уж не помиловал бы. Он, скорее, считал, что остался незамеченным… Но за что, же он их убил? — спросил Виктор.
— Вот этого-то я и не знаю… Просто как в сказке, так, Тики? — спросила она девочку, прижав к груди.
— Аха, — как всегда сказала Тики, и все засмеялись.
Глава пятая
Оксана прибежала из школы как всегда в отличном настроении. Учеба давалась ей легко, а сегодня она получила еще и «отлично» по контрольному зачету по химии. Но, увидев покрасневшие от слез глаза матери, тревожно спросила:
— Что-нибудь случилось?
— Да ничего страшного, просто это должно было произойти раньше или позже, но, не так, как произошло…
— Опять таинственности, мама, я взрослый человек. Что же произошло?
— Ничего таинственного, просто уехал Иван, но почему так, украдкой, не попрощавшись? — И она протянула Оксане оставленную Иваном записку. На листочке из школьной тетради ровным почерком написано: «Я должен уехать, спасибо за все. Иван». Дальше был адрес и больше ничего.
Оксана была поражена: она так хорошо думала об Иване — это был ее идеал, она его боготворила, и чтобы так…
— Он просто сбежал, — начала она возмущенным голосом, — но почему? Мы в воскресенье на лыжах собирались… В конце концов, в нашей школе мог бы до весны доучиться. — Оксана чуть не плакала.
— Да ладно, у него и отец был непредсказуемым, Иван весь в папу. Жаль, конечно, что так произошло, но что поделаешь — переживем! — И она прижала девочку к груди и погладила по волосам, но Оксана вдруг, заплакав, оттолкнулась и убежала в свою комнату.
О чем только не передумала Оксана после этого события! Вначале она была возмущена поступком Ивана, считала, что он предал ее, но потом успокоилась.
«Ну и пусть! Подумаешь, медведь сибирский»! Но тут, же представила себе Ивана: ну нет, уж никак не тянул он на медведя, он больше походил на оленя, такого, же статного, красивого, правда, немного неловкого. Чем-то он не походил на тех ребят, которых знала Оксана, — может, своей рассудительностью, ранней взрослостью. Даже ученики старших классов заметили это. Когда Иван зашел в десятый класс, то мальчики, впервые увидевшие его, отнеслись к нему почему-то сразу уважительно, а классный руководитель, слушая объяснения Ивана о том, что они проходили, а что нет, сказала:
— А ты, видимо, учишься хорошо?
— Да, был пока отличником, — ответил Иван и почему-то покраснел.
Оксана уже думала, что Иван останется у них и будет учиться в их школе, как вдруг он уехал. Почти час Оксана не выходила из своей комнаты, и никто ее не беспокоил. Наконец, она вышла к матери, которая накрывала на стол.
— Я что-то не хочу, мама, — сказала она.
— Надо попроще относиться к жизненным урокам, у тебя их будет ой как много! — сказала мать и все же накрыла на двоих.