И доктор беспомощно посмотрел на Якова Ивановича.
— Что же, спасибо вам, доктор, — сказал Яков, — Будем думать, как выполнить ваши рекомендации.
— Главное, чтобы первая женщина, — продолжил врач, — потом в вашей жизни никогда не встречалась, так будет спокойнее. А после можно и жениться, невеста-то есть?
— Пока нет, — ответил Иван.
— Ладно, Ваня, подождите в коридоре, а я потолкую с Яковом Ивановичем.
Иван вышел. Возле кабинета сидело несколько человек, ожидавших приема. Обыкновенный бедненький коридор пестрел санбюллетенями и плакатами. Иван прошелся взглядом вдоль увешанных медицинскими картинками стен, безразличным взглядом окинул их и пошел в раздевалку, взял шинель, шапку и, одевшись, вышел на улицу.
Тихий морозный день. Совсем рядом дымилась Ключевская сопка, черными выбросами пепла припорошившая свою седую шапку, а кругом все сопки, сопки да сопки, поросшие зеленеющим на белом фоне смешанным лесом. Погода пасмурная, но для такого времени довольно светлая, видимо, облачность не очень плотная. Мелкими кристаллами сыплет негустой снежок. Со стороны аэропорта слышится гул разогреваемых двигателей. Заканчивается второй день пребывания на гражданке для старшины Ивана Сердюченко.
— Так что, Ванек, держи хвост пистолетом, — сказал Яков Иванович, выйдя из поликлиники. — Пойдем, тут рядом есть аптека, возьмем лекарства и, может, завтра все-таки мотанем в долину гейзеров? Что нам еще четыре дня тут шататься?
— Я опять «за», — сказал Иван.
— Ну и хорошо, пошли.
Из аптеки они вернулись снова в военную поликлинику.
— Ваня, ты меня извини, я хочу увидеть еще одного своего товарища, он хирург, погуляй пока, я быстро. — И Яков Иванович исчез в одном из многочисленных кабинетов.
— Привет, Матыцын, — сказал он высокому средних лет врачу, стоявшему у окна и что-то разглядывающему на улице.
— Ты чего? — изумился доктор, — мы же час назад с тобой расставались, так сказать, на всю оставшуюся жизнь.
— Обстановка изменилась, — сказал Яков и быстро объяснил ситуацию.
— Короче, что от меня надо? — сказал Матыцын.
— Колька, ты вроде бы всегда отличался сообразительностью! Моему племяннику нужна девушка, женщина, что ж не понять!
— И что, я должен ее найти?
— Ну а кто же, я, что ли?
— Вот это да! Я таким делом никогда не занимался.
— Ты что, Коля, друг тебя просит, надо, понимаешь, надо, парень хороший и может пропасть.
— Есть у меня одна: красивая, умная, но в отношении мужчин — беспутная.
— Вот такая и нужна.
— Сумлеваюсь я, как бы твой племянник в нее не втрескался.
— А я-то зачем?
— Ну ладно, попробуем, — и врач набрал номер.
Иван долго ходил по пустынным аллеям госпиталя, на территории которого располагались поликлиника и аптека, пока, наконец, не появился сияющий Яков Иванович.
— Ну, все, теперь в гостиницу, надо хорошо выспаться, а завтра — в поход. Ты таблетку-то проглотил?
— Конечно, только полчаса всего-то прошло, а там написано — вначале через три часа, а потом три раза в день.
— Ну, смотри мне, я за тебя возьмусь, совсем здоровым домой приедешь. Теперь я твой командир, и чтобы все мои требования выполнял беспрекословно, договорились?
— Это, какие ваши «требования»?
— Вот видишь, ты сразу «какие такие», а в Уставе как: «беспрекословно выполнять…»
— Так то же в армии, а мы с вами, по-моему, Яков Иванович, уже гражданские.
— Я так мыслю: гражданские, но военные — ты вон в шинели и я в шинели. Тогда кто мы?
— Ладно, обязуюсь выполнять все ваши требования, — встав по команде «смирно», дурачась, сказал Иван.
— Да ладно тебе, с человеком о серьезных делах говоришь, а он тут — клоунаду!
— Я серьезно говорю — буду выполнять.
— И еще: ты только ничему не удивляйся — с нами завтра в поход пойдет одна очень красивая особа, она — медсестра, работает с моим другом, я тебя с ней познакомлю и ты ей во всем подчиняйся, хорошо?
— Уж не женить ли вы меня решили?
— Только не это, все остальное — да, только не женитьба.
Ночь прошла спокойно. Иван, выпив таблетки, спал беспробудно до семи часов утра, пока его не стал тормошить Яков.
— А ну, соня, вставай же! Тебя за ноги, что ли, стаскивать?
— Такой сон видел… Отстань, Яков Иванович! — заплетающимся языком полусонно говорил Иван. — Дай поспать человеку на гражданке.