На XI Передвижной художественной выставке Шишкин показал картину «Среди долины ровныя...» (1883), которая стала событием в русской художественной жизни и одной из самых впечатляющих картин художника. Перед ней постоянно можно было видеть толпу зрителей. Рецензенты характеризовали ее как «новое, невиданное явление» в творчестве художника, при этом называли «иллюстрацией» к известной в то время песне на старинное стихотворение А.Ф. Мерзлякова «Одиночество». Шишкин дал картине название по первой строке этого стихотворения и тем самым создал особое сочетание поэтического и живописного образа, может быть, несколько прямолинейное на современный взгляд, но обогатившее творчество художника приемами литературных реминисценций, к которым он обращался еще не раз. В этой картине словно выплеснулась романтическая составляющая творчества Шишкина, не покидавшая его, тлевшая угольком под спудом реалистических устремлений. Реалистический в деталях, пейзажный образ картины «Среди долины ровныя...», несомненно, сочиненный, символистский по своему духу.
Лесные дали. 1884
Холст, масло. 112,8 х 164 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Зимой. 1883
Картон на дереве, уголь, мел, белила. 78,3 х 51,2 см
Нижегородский государственный художественный музей
«На всей картине чувствуется печальный тон, чувствуется что-то необыкновенно грустное и вместе с тем спокойное и величавое», - писал рецензент выставки65. Главным воздействующим на зрителя мотивом стала невозмутимая красота равнинного пейзажа, венцом которой является могучий дуб. Вид царственного дерева, господствующего в пустынном ландшафте, создает сильный образный и пластический контраст, имя которому - одиночество.
Смещенный по отношению к центру картины дуб словно слегка кренится, сохраняя неустойчивое равновесие, - возникает зрительный контрапункт силы и слабости. Лаконизм далевого пространства Шишкин подчеркивает декоративной выразительностью кроны дерева, его хорошо читающегося силуэта. Следует обратить внимание на то, что в картине, может быть впервые, у Шишкина появляются цветные - синие - тени, свидетельствующие о нарастании пленэрных качеств пейзажа. Взаимодействие света и тени на открытой плоскости равнины, обусловленное движением облаков, играет большую роль в картине. Правдивость этого тонко схваченного перемещения теней по земле пробуждает в зрителе воспоминание о неоднократно виденных им в пейзаже подобных явлениях. Воздействие картин Шишкина чаще всего и рассчитано именно на такое личное узнавание привычного и бесконечно повторяющегося в природе, благодаря которому возникало сопереживание пейзажного образа. «Истолкователем эстетических чувств» народа называет Шишкина один из рецензентов.
Еловый лес зимой. 1884
Холст, масло. 140 х 95 см
Серпуховским историко-художественный музей
Лес весной. 1884
Холст, масло. 142 х 106 см
Серпуховский историко-художественный музей
Композицию панорамного пейзажа и свои пленэрные поиски Шишкин развивает в картине «Лесные дали» (1884). Эта большая творческая удача была вновь обусловлена поездкой в Елабугу - именно там мог художник испытать ощущение полета над лесными массивами и озерами. Главными в картине являются невероятные глубина и ширь открывающегося простора, передаваемые в виде четко определенных пространственных планов, уходящих к горизонту. В пейзаже присутствует множество разнообразных элементов: густые леса, озеро, каменистая почва, одинокая сосенка на пригорке, - но взгляд, минуя их, неудержимо стремится к голубеющей дали. Выбор мотива в произведениях 1880-х годов все чаще определяется главенствующей ролью дали - в соответствии с этим строится композиция и формируется живописное решение. «Лесные дали» удались Шишкину и сточки зрения колорита, тонко решенного сочетанием голубых, зеленых, коричневых и серых цветов, объединенных в общий живописный тон, трактованный как голубоватая атмосферная дымка. В этом сложном цветовом решении художнику открываются широкие возможности передачи разнообразных световоздушных эффектов, которыми наполнено это громадное пространство.
Сныть-трава. Парголово. Этюд. 1884
Холст на картоне, масло. 35 х 58,5 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург