Ночь. 1886
Травленый штрих, акватинта. 24,5 х 17,2 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Лесная речка. 1893
Офорт. 50 х 40 см
Кировоградский областной художественный музей
Муравейник. 1892
Мягкий лак, травленый штрих, рулетка. 17,7 х 24,2 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
На реке после дождя. 1887
Травленый штрих, акватинта, оттиск тоном сепии 21,8x15,3 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Стремление к передаче тональных отношений в гравюре, использование пятна наряду с линейно-штриховой структурой рисунка побудили Шишкина обратиться к приемам акватинты, а в середине 1880-х годов - к выразительной разновидности офортной техники - мягкому лаку. Он широко использовал ее в работе, достигая все более мягких и глубоких тональных переходов и светотеневых моделировок, воспроизводя эффекты рисунка карандашом с применением растушки. Мягкий лак давал возможность передавать глубину и бархатистость тонов, сложные, импрессионистические состояния природы и трудноуловимые ощущения, например солнечный свет в листве или зимний пейзаж. В технике мягкого лака в сочетании с травленым штрихом и акватинтой исполнены, в частности, сложнейшие офорты с крымских этюдов Шишкина.
Постижение и развитие тонкостей техники, комбинации различных приемов давали работам Шишкина в офорте редкостную художественную выразительность. В бесконечных поисках новых решений он многократно перерабатывал доски, стремясь иногда просто к иному настроению в пейзаже. В результате целый ряд офортов существует во множестве «состояний». Таковы, например, офорты «Дубки», «Ночь», «Гурзуф», дневной и ночной «Мостик».
Офорты, несомненно, принадлежат к высшим художественным достижениям Шишкина. По сравнению с объективным реализмом его живописи офорты более тонко сохраняют и передают эмоциональность художника, поэтичность переживаний и свободу выражения. Последним незаконченным офортом Шишкина стал «Старый дуб», пробный оттиск которого был исполнен в 1897 году. Словно еще один автопортрет был создан старым художником в этой гравюре.
Иллюстрация на с.80 Сосна без солнца. Мери-Хови по Финляндской железной дороге. Этюд. 1890
Холст, масло. 57 х 43 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Итоги большой жизни
В 1890-е годы художник, полный творческой энергии, по-прежнему много ездил и много работал. Он писал, что «в изучении натуры никогда нельзя поставить точку, нельзя сказать, что выучил это вполне, основательно, и что больше учиться не надо; изученное хорошо только до поры до времени, а после впечатления бледнеют, и, не справляясь постоянно с натурой, художник сам не заметит, как уйдет от правды»79. Однако все большее значение приобретает в его искусстве обобщенный, эмоционально обоснованный образ природы, нередко пронизанный лирическим чувством, а иногда, напротив, несущий в себе декоративную красоту. В 1890-е годы его живопись наполняется глубокими чувствами, и это соответствует общим тенденциям в развитии русского пейзажа.
Поездки в Тверскую губернию к верховьям Волги весной 1890 года, в Финляндию летом того же года, в Беловежскую Пущу в 1892 году расширяют географию его творчества. Но наибольшие результаты по-прежнему приносит работа на натуре в окрестностях Петербурга. В Петергофе в 1891 году он создает этюды елового леса и великолепных дубов в парке имения Мордвиновых. Плодотворным оказался 1891 год: художник написал такие картины, как «Дождь в дубовом лесу», «Летний день», «В лесу графини Мордвиновой. Петергоф».
В картине «Дождь в дубовом лесу» (1891) вновь возникает образ туманного леса, где влажный воздух и мелко сеющийся дождь завесой разделяют ближний и дальний планы картины. Естественная приглушенность цветовой гаммы побуждает художника отыскивать и разрабатывать самые тонкие и нежные оттенки голубоватого, зеленовато-коричневого, серебристо-серого. Пейзаж решен в максимально рассеянном освещении, и художник «собирает» свет в самой природе - в отражениях в воде, мокрых бликах, световых контурах деревьев. Замечательно и то, что камерная тема пейзажа решена Шишкиным в монументальном по своим масштабам полотне.