А.А. Киселев поддержал Шишкина в самой идее этюдной выставки, в показе публике своей «закулисной работы», написав ему: «Ваши этюды я считаю столько же интересными, как и Ваши картины, часто они даже сильнее и лучше, свежее и колоритнее у Вас, чем картины. Поэтому Ваша этюдная выставка особенно интересна должна быть для многих любителей, имеющих случай только на ней увидеть Вас во весь рост... Что же касается помещения в Академии художеств, то ну ее к черту! Она уж мне очень противна по всей истории наших... отношений с ней, и мне было жаль, что Вы явились там». В другом письме он пытается разъяснить позицию многих членов Товарищества передвижников: «Одно то обстоятельство, что после стольких лет появления Вашего только среди передвижников, теперь совершенно самостоятельная выставка Ваша в Академии художеств должна была вызвать во многих недоумение и предположение о том, что Товарищество разрушилось, или же, что Вы вышли из него. Четвертьвековая борьба Товарищества с Академией хорошо всем известна и многих интересует более, чем вопросы искусства»82.
Дождь в дубовом лесу. 1891
Холст, масло. 124 х 203 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Шишкин чрезвычайно болезненно и с обидой переживал это обострение отношений со своими единомышленниками. Он не считал свою выставку «сближением с Академией». Строго говоря, он от Академии не слишком удалялся. Он участвовал в академических выставках не только в 1868-1873 годах, но и будучи «коренным» передвижником, в 1881 и в 1886-1887 годах. Его картины Академия посылала в 1873 году на Всемирную выставку в Вену. Расходился Шишкин с передвижниками и в оценке И.И. Толстого, конференц-секретаря, а позднее - вице-президента Академии. Шишкин искренне уважал его как человека, как авторитетного русского государственного деятеля и ценил усилия Толстого по реорганизации Академии, по созданию музея императора Александра III. В этом смысле он был более объективен, чем многие передвижники, считавшие Толстого только врагом Товарищества, отрицавшие необходимость реорганизации академического обучения, в которую верил Шишкин. А в результате именно благодаря усилиям Толстого в 1894 году в Академию пришли в качестве преподавателей ряд видных членов Товарищества передвижных художественных выставок.
Но, несмотря на все осложняющие обстоятельства, выставка 1891 года оказалась важным этапом в творчестве Шишкина, и это хорошо выразил в своем письме К.А. Савицкий: «Большое дело совершил ты при жизни, подвел огромный итог тому, что сделано тобой за многие лета, и наглядно показал силы свои для будущей еще большой деятельности»83.
Травки. Этюд. 1892
Холст, масло. 24,7 х 39,6 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Цветы на опушке леса
Этюд для картины «Лес на берегу моря». 1892-1893 Холст, масло. 42 х 67 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Следующая этюдная выставка не заставила себя ждать. Она была организована Шишкиным в январе 1893 года опять в залах Академии художеств и включала 58 этюдов, исполненных в течение лета и осени предыдущего 1892 года в Шмецке и на Крестовском острове в Петербурге. Ее дополнял альбом «Новые этюды И.И. Шишкина», изданный Ф.И. Булгаковым. Как пишет А.Т. Комарова, «он хотел доказать, что способен сделать в три месяца то, на что другим было бы мало трех лет»84.
Начало 1890-х годов было отмечено сближением Шишкина с А.И. Куинджи. Они часто встречались, и в их беседах темы сугубо творческие переплетались с обсуждением философских проблем. Шишкин находился под обаянием Куинджи, хотя время от времени происходили и столкновения, когда бывало затронуто его самолюбие.
На протяжении своего творческого пути Шишкин постоянно притягивал к себе начинающих художников, опекал и обучал их по обязанности или по собственному тяготению, поддерживал пейзажистов как особую группу среди русских живописцев. Это стало его внутренней потребностью. Пройдя сам через огромный труд по изучению природы и великие сомнения в своем предназначении, он совершенно точно знал, что одному ему на этом пути будет нелегко.
В лесу графини Мордвиновой. Петергоф. 1891
Холст, масло. 84 х 110,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Кора на сухом стволе. Этюд. Начало 1890-х