Задушевно-лиричным исполнен холст «Среди долины ровныя». В названии картины — строки из народной песни поэта Алексея Мерзлякова. Ощущение русского раздолья рождает образный строй композиции. Что-то радостное и вместе с тем задумчивое есть в широко раскинувшейся степи, чередовании освещенных и затемненных пространств, засохших стеблях, которыми усыпана тропа путника, в величественном дубе, возвышающемся среди равнин.
В этих полотнах намечалось новое направление живописи, которое впоследствии развивали художники, вошедшие в состав Товарищества передвижных художественных выставок, одним из основателей и учредителей которого в 1870 стал Иван Шишкин вместе с Иваном Крамским, Василием Перовым, Николаем Ге, Иваном Мясоедовым и другими.
Каждый четверг Артель художников устраивала творческие вечера. Илья Репин вспоминал о них так: «Громче всех раздавался голос богатыря Ивана Ивановича Шишкина. Немало нарисовал он пером на этих вечерах превосходных рисунков. Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми от работы пальцами начнет корежить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок, точно чудом или волшебством каким, от такого грубого обращения автора выходит все изящней и блистательней».
В этом же году в Санкт-Петербурге образовалось Общество русских аквафортистов, к которому примкнул Шишкин. Он с таким увлечением писал гравюры «царской водкой», что проводил за этой техникой столько же времени, сколько посвящал живописи. Работы закрепили за ним репутацию одного из лучших русских живописцев пейзажа и бесподобного аквафортиста.
В 1873 Академия присвоила Шишкину звание профессора за картину «Лесная глушь» (1872, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Как и настоящий лес, этот пейзаж открывается зрителю постепенно. Богатый деталями, он так искусно написан, что увидеть в нем сразу все невозможно. Необходимо долго и внимательно всматриваться, и только в этом случае глаз зрителя способен неожиданно поймать лисицу и улетающую от нее уточку, а также множество незаметных на первый взгляд деталей. Критик Василий Михеев очень точно написал о картине Шишкина, что, «быть может, сам этот северный „дремучий лес“ менее настраивает душу на лирический порыв, чем море; быть может, бесконечно богатый и разнообразный в своих подробностях, он под тенью своих ветвей так манит к здоровому, спокойному созерцанию его тайн, что личность его созерцателя постепенно исчезает, и только природа леса охватывает всецело художника».
По произведениям Шишкина, которые выставлялись в течение двадцати пяти лет, можно судить об эволюции его пейзажной живописи. В образах природы, раскрытии ее внутренних состояний и богатств художник перелает народные идеалы и чаяния, за осуществление которых боролись в то время представители всей передовой демократической культуры.
Офорт
Заинтересовавшись однажды во время заграничной поездки офортом, Шишкин в 1970-х начинает довольно углубленно его изучать. Новая техника позволяла рисовать легко и свободно, что было очень близко мастеру, пытающемуся сохранить живую манеру линейно-штрихового рисунка. Многие художники с помощью офорта делали репродукции своих картин, но для Шишкина эта техника стала самостоятельной, не менее важной частью творчества, чем живопись. Работы отличались сочностью и тонкостью исполнения. Эстампы мастер выпускал либо отдельными листами, либо целыми сериями, которые потом объединялись в альбомы, имеющие большой успех у публики. Художник неутомимо экспериментировал, рисовал на доске иглой и краской, искал тени, полутона. До наших дней сохранилось около сотни офортов Шишкина, а также 68 литографий и 15 цинкографических работ. В 1884–1885 в двух сериях были изданы сборники из двадцати четырех снимков, выполненных с угольных рисунков художника. Годом позже сам Шишкин выпустил альбом из двадцати пяти собственных гравюр.