В «Основах борьбы» говорилось о духовном и историческом единстве России, выраженном в культуре. Ильин размышлял о том, что дало православие России: оно положило в основу существования жизнь сердца, чувство, любовь, в то время как католичество ведет веру от воли к рассудку, протестантизм — от разума к воле; православие дало человеку чувство совести, дух милосердия, братства, жертвенности, служения, терпения, верности, дар молитвы; оно положило в основу веры свободу и искренность, оно дало народу христианское правосознание, то есть волю к миру, справедливости, лояльности, дало чувства достоинства и ответственности; православие положило начало национальному самосознанию, историографии, искусству.
В который раз все, что выходило из-под пера Ильина, духовно укрепляло Шмелева и возвращало ему волю к жизни. Иван Сергеевич решил, что «Основы борьбы» нужны каждому русскому человеку, что в ней развита философия национального сознания, как бы евангелие, как бы катехизис. Он убеждал Ильина в том, что книгу надо перевести для западного читателя, что она по значимости — как «Майн Кампф», но с иным смыслом, просветлена русской гуманностью. Например, как и Ильин, Шмелев отвергал шовинизм, черносотенство. Примечательно, что Ильин не поехал в 1938 году на Карловацкий Собор не только потому, что болел, но и потому, что в составе Собора заподозрил и черносотенцев, и агентов Германии. В «Основах борьбы» речь шла о народах России. Шмелев — и это видно в «Солнце мертвых», «Няне из Москвы» и других его произведениях — был христианином, в котором укоренился дух солидарности и милосердия по отношению к другим народам.
Книги Ильина возвращали его и к мыслям об утраченном, о пережитом, о том, как смерть подстерегала человека на его взлете, на пике счастья, о зыбкости земного бытия. В декабре 1938 года он написал «Трапезондский коньяк. Рассказ офицера». Осенью 1916 года на подступах к Анатолии расположилась русская полубатарея, с одним из офицеров которой произошел необычный случай. Отогревая душу и заглушая боль от измены некой девицы трапезондским коньяком, командир Грач решает жениться на девушке чистой, как родник, и приказывает вестовому найти ему такую — чтобы была «само естество», чтобы была прелестна, как красивица с этикетки трапезондского коньяка. Такую вестовой находит в деревне, что была в семи верстах, и в невменяемом состоянии Грач женится на деревенской девочке-турчанке, в которой, протрезвев, видит, действительно, совершенство и воплощение женственности. Со временем она превращается в изящную европеянку. В финале рассказа сообщалось о том, что супруги оставались в Тифлисе до захвата города большевиками, не исключалась смерть Грача и его супруги.
Фашистский режим в Германии Ильин характеризовал как антихристианский шовинизм. И хотя в конце июня ранее запрещенная «Няня из Москвы» была разрешена в Германии и Геббельс, как сообщал Шмелев Ильину, предписал не чинить препятствий ее распространению, преследования Ильина со стороны германских властей привели Шмелева к мысли о неизбежности краха цивилизации. Он решил, что из цивилизации ушла душа, а Гитлер — антихрист.
Все пристальней он прислушивался к политикам и все более размышлял о моральной ответственности политиков перед человечеством. В сентябре 1938 года Мюнхенским соглашением было закреплено отторжение Судетской области от Чехословакии и передача ее Германии. Шмелев во всем винил само чехословацкое правительство. И все же он считал, что в основе гитлеризма лежит большевизм, что победа над гитлеризмом приведет к победе над большевизмом. Он утверждал, что Гитлер и Сталин — это два идола, друг друга подпирающие и друг друга стремящиеся перехитрить. Шмелев осуждает Германию, он не мог бы жить там, и вину за казарменный уклад в нацистской Германии он возлагал на демократов, которые допустили такой порядок, «развели миазмы за эти 20 лет, терпя и лаская „нужник и бойни“»[484]. Гитлеризм расцвел при попустительстве, и последствия такой политики обрекли мир на катаклизмы!