<p>
Война шла своим чередом; Красная Армия наступала. Часть, в которой служил Иван, воевала в Восточной Пруссии. Один случай накрепко врезался ему в память. Он обыскивал огромный жилой дом на какой-то ферме и наткнулся на девчонку, совсем еще подростка, прятавшуюся в шкафу. Она лопотала что-то по-немецки и смотрела на него с мольбой и страхом. Иван слышал тяжелый топот башмаков других солдат. Он прекрасно знал незавидную судьбу девчонки. Он знал, что ей чертовски повезет, если озлобленные солдаты не придумают для маленькой немки что-то похуже изнасилования. Иван застрелил её, в сердце. Из милосердия, как он пытался себя убедить. Но легче не становилось. Почему это выпало ему? Почему именно ему?</p>
<p>
Великая война, что тянулась долгих четыре года, – кончилась.</p>
<p>
Иван прошел всю войну без серьезных ранений. Были в его жизни другие женщины, другие случайные встречи. Но вспоминал он лишь одну.</p>
<p>
Спустя год – удивительный год мирной жизни – Иван водил трактор в колхозе, а временами, неизменно вспоминая при этом довоенные годы, подрабатывал механиком. Его талант снискал себе уважение среди товарищей, а однажды ему даже доверили чинить машину, принадлежавшую МГБ.</p>
<p>
Дом, который достался Ивану, когда он вернулся в деревню после демобилизации, был невелик и требовал серьезного ремонта. Родительский дом, что стоял на той же улице, был и больше и крепче. Но родители Ивана не пережили войну, а в доме уже жили другие хозяева. Председатель колхоза, отписавший Ивану старую развалюху, на его вопрос о родительском доме лишь неодобрительно хмыкнул, словно говоря: «Ты, может, и получил пару медалей на войне, но здесь ты ничуть не лучше других». И теперь, вечерами, отработав смену в колхозе, Иван занимался починкой дома. Он подбирал обрезки досок везде, где только можно, любая щепка шла в дело, и даже вся незатейливая мебель была сделана Иваном собственноручно. Впрочем, он старался, чтобы его жилище никак не выделялось на фоне остальных: это все еще был скромный, небольшой домишка, хоть и полностью обновленный. У немца или американца он, пожалуй, вызвал бы презрительное фырканье, однако японец восхитился бы элегантной простотой его прямых линий.</p>
<p>
То день был как многие другие. Иван совершенно вымотался, он почти не спал последние время, занимаясь починкой колхозного трактора. Из мастерской трактор забрал Олег, никудышный водитель, который ничего не понимал в моторах, да и не хотел. А это значило только одно: не сегодня, так завтра машину придется чинить заново.</p>
<p>
Впрочем, это все потом. Сейчас он просто хотел спать. Прилечь хотя бы на часок. Он вытер руки засаленной тряпкой, закрыл мастерскую и отправился домой. Женщину он увидел издалека. Она торопилась ему навстречу, почти бежала. И с ней была девочка лет восьми, которую она тащила за руку. Иван застыл на месте. Не может быть. Неужели это она? Или он просто спит на ходу? Она бежала к нему, а он был не в силах двинуться с места.</p>
<p>
– Иван. Ваня. Разве ты меня не узнаешь?</p>
<p>
– Татьяна? Таня… Это в самом деле ты… Но как ты меня нашла?</p>
<p>
Он вдруг почувствовал, как его пнули в ногу. Раз и другой.</p>
<p>
– Это моя мама! Моя! Отстань!</p>
<p>
Иван удивленно взглянул вниз. Девочка, сердито нахмурившись, снова пнула его под колено, а затем еще ударила по ноге маленьким кулачком. В детских чертах безошибочно узнавалась стоящая рядом взрослая женщина.</p>
<p>
– Твоя дочь, – сказала Татьяна.</p>
<p>
– Скорее, твоя. На меня она совсем не похожа.</p>
<p>
– Она сильная. Совсем как ты.</p>
<p>
Ну что ж, по крайней мере, приходилось признать, что бить и пинаться девчонка умела как следует.</p>
<p>
– Лиза, прекрати. Это твой папа.</p>
<p>
– А вот и нет, мой папа умер на войне!</p>
<p>
Женщина быстро и пронзительно взглянула на Ивана.</p>
<p>
– Это я ей так сказала. Знаешь, было время я думала, что ты погиб. Тогда, под Москвой, с фронта дошли слухи, будто вся ваша рота пала в бою.</p>
<p>
– Так и было. Уцелел только я да еще пара человек.</p>
<p>
Иван поднял девчонку на руки. Та, не раздумывая, стукнула его по носу, а потом разревелась.</p>
<p>
– Но я не сдавалась, – медленно проговорила Татьяна. – Искала, спрашивала. Даже сюда перебралась. Узнала, что в сельскую школу учитель нужен – ну и поехала…</p>
<p>
На следующий день они подали заявление в сельсовет и расписались через месяц.</p>
<p>
</p>
<p align="center">
*****</p>
<p>
</p>
<p>
– Иди сюда, Лиза. Я научу тебя, как за себя постоять.</p>
<p>
Иван прекрасно помнил, как в свое время любимым развлечением всех мальчишек в школе было ловить девчонок и стягивать с них трусики на глазах у всех. Теперь у него самого была дочь, а значит, он должен был сделать все возможное, чтобы этого не произошло и с ней. Он сильно сомневался, что даже после войны мысли взрослеющих мальчишек направились по другому руслу. Дед Кирилл научился отменно боксировать еще во время своих рейсов в Сан-Франциско. По традиции дед обучил своего сына, а тот – Ивана, хотя последний и был уверен, что в бою с профессиональным боксером ему несдобровать. Впрочем, ему только было нужно научить дочь давать отпор обидчикам. Характер у не был бойцовский, Иван при первой встрече в этом убедился. И в прыжках через скакалку Лиза была настоящим профессионалом, так что за работу ног волноваться не стоило. Боксерской груши у Ивана, разумеется, не было, так что пришлось выкручиваться с помощью подручных средств. Он нашел старую рыболовную сеть, завернул в нее футбольный мяч и закрепил все это веревками на удобной для дочери высоте: одна веревка, зацепленная за крюк на потолке, держала конструкцию в воздухе, другая, намотанная вокруг круглого кольца двери в погреб, создавала натяжение, придавая упругость своеобразной боксерской груше.</p>