В обязанности и этих хозяев, и унтер-офицеров – воспитателей в кантонистских школах входило обращение евреев в христианство. Начальников ждала награда за каждого новообращенного, и часто моральное и физическое воздействие офицеров, дядек – унтеров и конвоиров сводило около половины партии еще на пути к месту квартирования батальона в могилу.
В школе кантонистам запрещалось переписываться с родителями, говорить на родном языке, молиться, у них отбирали и сжигали молитвенники и другие предметы религиозного культа (тфиллин, цицит). Наряду с военной муштрой, обучением грамоте и счету, основным предметом был «закон Божий».
В 1843 г. правительство усилило меры по обращению кантонистов в христианство. В частности, крещеный еврей, профессор петербургской духовной академии В. Левисон составил для этой цели специальный «Катехизис» – руководство для наставления в вопросах веры. Противившихся крещению лишали еды, сна, пороли, окунали в воду до обмороков, выставляли раздетыми на мороз и т. п. В этих ситуациях часты были случаи самоубийства еврейских детей. При этом еврей, отказавшийся креститься и выдержавший все муки школы кантонистов имел немного шансов продвинуться по службе. Очередное воинское звание, начиная с унтер-офицерского евреям присваивались только за особую доблесть и с высочайшего разрешения Его Императорского Величества.
<…> При крещении детям меняли имена и давали фамилии по имени крестного отца, а имевшим ярко выраженную еврейскую внешность – фамилии, образованные от еврейских корней (Руфкин, Гершкин). Многие крещеные кантонисты продолжали втайне исповедовать иудаизм, а некоторые возвращались к нему после завершения 25-летней службы.
Выкрестов лучше одевали, кормили, освобождали от муштры. Со временем военное начальство сообразило, что трудно ожидать большого героизма от рядовых, которые знают лишь притеснения. В 1832 г. Николай I разрешил производить евреев в унтер-офицеры, но лишь «за отличия в сражениях против неприятеля». Еще через 4 года было разрешено награждать евреев за боевые подвиги военными орденами, а в 1837 г. комитет министров предложил дать право жительства в Николаеве и Севастополе престарелым родителям евреев-матросов, отбывающих там службу. Однако и тут государь наложил резолюцию: «Дозволять одним вдовым матерям». Солдатам – евреям было разрешено вступать в брак, но с условием, чтобы их дети зачислялись в кантонисты.
<…> В середине 40-х гг. императором было дано очередное поручение тщательно проанализировать все стороны жизни евреев в России с тем, чтобы прийти к однозначному выводу о способах эффективной интеграции евреев в российское гражданское общество. Результатом этих исследований стал секретный законодательный акт – «Положение о евреях 1844 года».
Главной проблемой во взаимоотношениях евреев и остального населения империи провозглашалось «отчуждение евреев от общего гражданского устройства и от полезного труда». Причинами этого вредного явления, согласно Положения 1844 г. являлись: засилье талмудического учения в системе еврейского образования и кагалов в ущерб общей системе управления; непререкаемый авторитет раввинов; внешний вид, связанный с ношением национальной одежды (кипы, лапсердака); широкое распространение непроизводительного труда среди евреев и как следствие – большой процент лиц без определенных занятий в еврейских общинах.
Образование еврейских детей и юношества носило действительно национально-религиозную окраску. Такое положение вещей побудило в конце 30-х гг. ХIХ в. министра народного просвещения Уварова возложить на правительство деятельную заботу о еврейском образовании. Уварова поддержало значительная часть представителей еврейской интеллигенции, исповедующая принципы Гаскалы. <…> Уварову также удалось убедить в необходимости реформы императора, который, однако, видел в этих реформах только способ разрушить устои еврейского быта, тесно связанного с религиозными устоями. В конечном итоге, именно это и привело к краху всей идеи «казенных школ».
Если ортодоксы и хасиды с самого начала с тревогой наблюдали за деятельностью реформаторов, усматривая в ней стремление власти, отвлечь еврейскую молодежь от религии, то уже к середине 40-х гг. даже представители просвещенных еврейских кругов заняли отрицательную позицию.
<…> В итоге планы Уварова потерпели провал – они не нашли понимания в еврейской среде. Массового принятия основ окружающей культуры, а также массовых крещений, как это было в Германии, в России не произошло [ЭНГЕЛЬ. Тема 6].