в судебной системе: проведены преобразования обеспечившие, независимость судей, введения адвокатуры, бессословного суда присяжных и пр.
В России до 1864 г. отсутствовал институт адвокатуры. Николай I, считавший, что именно адвокаты «погубили Францию» в конце XVIII в., прямо говорил: «Пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты, без них проживем». Так и получилось. «В судах черна неправдой черной» (по выражению А.С. Хомякова) Россия была веками, но после отмены крепостного права оставаться такой она не могла. Александр II это понял и, к чести его (а главное, к благу России), <…> 20 ноября 1864 г. <…> утвердил новые Судебные уставы. Они вводили вместо феодальных сословных судов цивилизованные судебные учреждения, общие для лиц всех сословий с одним и тем же порядком судопроизводства.
Отныне впервые в России утверждались четыре краеугольных принципа современного права: независимость суда от администрации, несменяемость судей, гласность и состязательность судопроизводства. <…> Созданы были три типа судов: мировой суд, окружной суд и судебная палата.
<…> Единой кассационной инстанцией для всех судов империи являлся Сенат – с двумя департаментами: уголовным и гражданским. Он мог отменить решение любого суда (кроме Верховного уголовного), после чего дело возвращалось на вторичное рассмотрение того же или другого суда;
в сфере межнациональных отношений: Россия, разросшаяся за счет присоединения государственных образований и территорий Кавказа и Закавказья, а в 1870-х гг. и Средней Азии, из конгломерата национально-религиозных групп, объединенных военной силой, присягой царю и наличием в некоторых случаях внешней опасности, превращается в имперское государство, стремящееся к созданию единой российской нации, путем слияния своих народов – в первую очередь славянского происхождения, в национальную общность.
Развитие капитализма требовало участия всех субъектов экономической жизни империи в решении проблем ее хозяйственного и политического управления [ЗАЙНЧКОВСКИЙ (I)]. В немалой степени это обстоятельство касалось и евреев – крупнейшего неславянского этноса, проживавшего на территории Российской империи и практически не участвовавшего в экономической и культурно-общественной жизни страны. Рассматривая процессы, происходившие в «черте оседлости» в «Тургеневскую эпоху» с точки зрения вкладываемого в понятие еврей содержания, следует выделить четыре <…> компонента: существовавшие и прежде религиозный и социальный, а также вновь появившиеся культурный, а затем и политический. Во второй половине XIX века к этим четырем компонентам добавились расовый и идеологический.
Утверждение слова еврей как нормы в официальной терминологии отражает важность религиозного компонента. Религиозная принадлежность – исповедание иудаизма – являлась для властей базовым и главным отличием и определением евреев, при этом евреи сначала рассматривались как единая группа нехристиан <…>. Опираясь на существовавшую традицию, государство со времен Екатерины II считало, что «евреи, по самому существу своей религии, суть противники христианства и притом противники опасные для господствующей церкви ввиду предполагаемого в них прозелитизма». В то же время самый известный текст, написанный русским чиновником о евреях, – «Мнение…» Гавриила Романовича Державина (1800) [ДЕРЖАВИН] опирается в оценке евреев на интерпретацию «самого Священного писания» <…>. «С одной стороны называется избранным от Бога, с другой – родом неблагодарным, строптивым, неверным и развращенным», – говорит о еврейском народе Державин. Библейская история доказывает, по его мнению, склонность евреев к мятежам и смутам. Религиозное образование евреев (здесь Державин переходит от древности к реалиям современной ему еврейской жизни, добытым эмпирическим путем), извращая с помощью толкования Талмуда «начальные основания их чистого богослужения и нравственности», поощряет простой народ «к одним пустым обрядам и к ненависти к другим народам». «В помрачении своем» евреи ожидают Мессию, который возродит храм Соломона и их древнее могущество. Среди мер, предлагаемых Державиным по отношению к евреям, с тем чтобы уменьшить их потенциальный «вред», упоминается строжайший запрет обращать в свою веру христиан, а также поддерживать сношения с Палестиной.