Так же, как и авторы «визуальных каталогов», Державин стремится через рациональное описание включить евреев в понятную ему картину мира, «овладеть» ими как частью реальности. И так же, как и визуальные «каталогизаторы», он подменяет живых людей и сложную реальность носящими еврейское платье условными и усредненными фигурами – несомненно, остающимися для автора (и для читателя – зрителя) чужаками.
<Первая половина ХIХ в. – это эпоха романтизма>. Как культурный тип, еврей прежде всего является для романтизма персонажем экзотическим и странным. Его внешний вид должен поражать русского зрителя и читателя (мужчины носят высокие шапки и непонятного назначения пейсы, которые они «раздвигают» и «напускают на лицо», видимо, желая скрыть свои мысли, женщины «ходят в чалмах»). Этой внешней экзотичности, отображающей культурную чуждость «еврея» на литографии Жуковского, полностью соответствует роль евреев в художественных текстах Ф.В. Булгарина – например, в романе «Мазепа» мы встречаем «всезнающих жидов, всесветных лазутчиков». Далее Булгарин (напомним, «эксперт» по евреям для русской публики своей эпохи) продолжает: «Жиды толпами показались среди народа, как гадины, выползающие из нор при появлении солнца».
<…> на литографии художника Л.А. Белоусова (1806–1854) «Еврейская корчма» (1840-е гг.) мы видим жанровую сценку, представляющую общеизвестную сферу экономической деятельности евреев. Сцена изображает евреев и местных крестьян, пьющих и едящих за единственным столом корчмы. Хозяин наблюдает за ними, стоя за уставленной бутылками стойкой. Картина Белоусова (подчеркнуто «нейтральная», как и требует жанр отображения «типов») сама по себе не вызывает отрицательных эмоций, но если мы сравним ее с популярным романом эпохи – «Мазепой» Ф.В. Булгарина (1833–1834), то обнаружим совсем иные коннотации, связанные с той же сценой: «Жилище каждого жида есть шинок и заезжий дом. Для жида, как известно, нет ничего заветного. Он все готов продать из барышей <…> Крепкие же напитки жид имеет в доме всегда, как заряды в крепости. Вино омрачает разум, следовательно, оно есть самое надежное оружие в руках плута, живущего на счет других».
<…> «Криминально-демоническая роль», выполняемая в русской литературе эпохи романтизма евреем – святотатцем, заговорщиком, предателем, отравителем, контрабандистом и шпионом, – модифицируется во второй половине XIX в., но «восточность» еврея остается неизменным признаком его имманентной чуждости [ГОЛЬДИН (II). С. 340–388].
По прошествии добрых ста пятидесяти лет Абрам Терц – единственный в истории отечественной литературы русский писатель (Андрей Синявский), взявший себе еврейские имя и фамилию в качестве псевдонима, в статье «Литературный процесс в России» (1974) писал:
Еврей в народном понимании – это бес. Это – черт, проникший нелегальным путем в праведное тело России и сделавший все не так, как надо. Еврей – объективированный первородный грех России, от которого она все время хочет и не может очиститься <…> Это, если угодно, метафизика русской души, которая пытается <…> вернуться в первоначальное, русское состояние. А все не получается – все какой-то «жид» мешает и путает все карты. «Жид» – он где-то между нами, позади нас и, случается, иногда – внутри нас самих. «Жид» – посреди зудит, он ввинчивается повсюду и все портит. «Не жидись!» – это сказано с сердцем, с сознанием, что русский человек не должен, не может быть плохим[238]. «Жиды одолели!» – как вши, как тараканы. Как бы от них избавиться! Жида надо вылавливать, распознавать. Жид – это скрытый раздражитель мирной российской жизни, которая, не будь жидов, пошла бы по-маслу <…>. И мы были бы в раю, когда б не эти бесы[239].
238
У Тургенева в письмах к его управляющему Никите Кишинскому от 26 февраля и 14 марта 1875 г. встречается, как оценка возмутительного банковского произвола, выражение «жидовские проценты»: «Я, грешный человек, в финансовых вопросах совсем ничего не понимаю – но вижу необходимость избегнуть тех жидовских процентов, о которых Вы упоминаете <…>» и «В ответ на Ваше последнее письмо мне приходится только повторить мою просьбу: изложите мне в подробности <…>, какого роду перезалог Вы хотите предпринять с полученными Вами от Тульского банка <…> 16 400 руб. для того, чтобы избавиться от процентов, справедливо названных Вами жидовскими <…>? [ТУР-ПСП. Т. 14. С. 43 и 55].
239
Цитируется по: URL: https://xwap.me/books/25120/Literaturnyy-protsess-v-Rossii.html?p=12