Иван Тургенев, завсегдатай литературных салонов[292], которые держали светские женщины – Юлия Абаза, Авдотья Елагина, Мария и Елена Штакеншнейдер, Антонина Блудова, Авдотья Панаева и др., был в них душою общества. Он слыл остроумным человеком, блистательным рассказчиком, готовым для развлечения дам, на ходу выдумать занятную историю и вполне жуиром. Один из хороших знакомых Тургенева, историк и публицист, академик Борис Чичерин пишет:
Всегда оживленная, мягкая речь его была и разнообразна, и занимательна. В женском обществе к этому присоединялись не совсем приятные черты: он позировал, хотел играть роль, чересчур увлекался фантазией, выкидывал разные штуки.
По свидетельству Якова Полонского:
Тургенев всегда более или менее оживал в дамском обществе, особливо, если встречал в нем ум, красоту и образованность.
Авдотья Панаева, которая, отметим, Тургенева не любила, пишет, что он якобы говорил Некрасову:
– Ты ведь понятия не имеешь о светских женщинах, а они одни только могут вдохновлять поэта. Почему Пушкин и Лермонтов так много писали? Потому что постоянно вращались в обществе светских женщин. Я сам испытал, как много значит изящная обстановка женщины для нас – писателей. Сколько раз мне казалось, что я до безумия влюблен в женщину, но вдруг от ее платья пахнет кухонным чадом – и вся иллюзия пропала. А сидя в салоне светской женщины, ничто не нарушит твое поэтическое настроение, от каждого грациозного движения светской женщины ты вдыхаешь тончайший аромат… вокруг все дышит изяществом, – здесь и выше [ФОКИН. С. 28].
В свою очередь Федор Достоевский, тоже нередкий гость литературных салонов, являл собой полную противоположность Тургеневу. Он также пользовался благосклонностью салонных интеллектуалок, был в числе «званных» и «желанных» гостей, но на людях вел себя скованно, выказывал себя мрачным угрюмцем, и им требовалось немало усилий, чтобы заставить его разговориться. Впрочем, эти усилия всегда оправдывались удивительной глубиной, страстностью и проникновенностью его речений. По воспоминаниям З.А. Трубецкой:
Когда Достоевский бывал в великосветских салонах, в том числе у Анны Павловны Философовой, он всегда, если происходила какая-нибудь великосветская беседа, уединялся, садился где-нибудь в углу и погружался в свои мысли. Он как будто засыпал, хотя на самом деле слышал все, что говорили в салоне. Поэтому те, кто первый раз видел Достоевского на великосветских приемах, были очень удивлены, когда он, как будто спавший до этого, вдруг вскакивал и, страшно волнуясь, вмешивался в происходивший разговор или беседу и мог при этом прочесть целую лекцию [БЕЛОВ С.В.].
Вспыльчивость Достоевского, зачастую по самым пустяшным поводам, была одной из малосимпатичных качеств его личности. В 1902 г. в журнале «Исторический вестник» (№ 2) писатель и публицист Леонид Оболенский рассказал о своих встречах с Достоевским в конце 1870-х гг.:
…На одном из <литературных> обедов мне пришлось увидеть, до какой крайней, болезненной нервности мог доходить Ф.М. Достоевский. Вот этот эпизод:
Николай Степанович Курочкин, брат бывшего редактора «Искры», Василия Степановича (в то время уже умершего), сидел за столом против Федора Михайловича и рассказывал двум-трем соседям, внимательно его слушавшим, свои любопытные наблюдения над жизнеспособностью очень талантливых людей (Николай Степанович был одновременно – и поэт, и врач). Между прочим, он привел в пример Салтыкова (Щедрина), которого исследовал, как врач, еще в то время, когда тот был совсем молодым человеком, и нашел у него такой порок сердца, от которого давно умер бы всякий «обыкновенный» смертный. Между тем, Салтыков живет и усиленно работает.
Вдруг Достоевский с криком и почти с пеной у рта набросился на Курочкина. Трудно даже было понять его мысль и причину гнева. Он кричал, что современные врачи и физиологи перепутали все понятия! Что сердце не есть комок мускулов, а важная духовно-нравственная сила и т. д. и т. д. Курочкин пытался возразить спокойно, что он говорил только о «сердце» в анатомическом смысле, но Достоевский не унимался. Тогда Курочкин пожал плечами и замолчал; примолкли и все окружающие, с тревогой смотря на великого романиста, который, как известно, страдал падучей болезнью. Его раздражение могло кончиться припадком, а это было бы, конечно, весьма мучительно для обедавших.
Мало-помалу Достоевский стих и успокоился, а Курочкин не продолжал разговора.
292
Салонная культура – это форма организации культурной жизни, имеющая свои специфические особенности, основные цели которой – камерное общение, приобщение к искусству. В этой связи салонная культура предстает как культура, характеризующаяся следующими признаками: специфика места проведения – гостиная частного дома влиятельного лица; особая роль хозяина (хозяйки) салона в организации его деятельности, декоре гостиной, подборе гостей; соответствующие правила поведения, общения, речи и специфические занятия, главные из которых – общение на темы, связанные, в первую очередь, с искусством, занятие искусствами; камерность. Русский дворянский салон представлял собой сложную форму культурно-художественной жизни дворянской России первой половины XIX века, в которой соединяются серьезные, глубокие интересы с развлечением, личное с общественным, занятия искусствами с обсуждением тем по философии, политике. Русская салонная культура продолжает развитие европейских традиций и одновременно несет в себе отражение ее национальных особенностей [ПАЛИЙ].