Есть еще одно свидетельство. В 1858 году в письме к своему немецкому другу, музыканту и дирижеру Юлиусу Рицу, Полина пишет о «богемской крови, унаследованной от отца и ставшей причиной некоторой (ее) неуравновешенности, неустанной жажды перемен и отвращения к железному закону, гласящему, что дважды два – четыре». Эвфемистическое словосочетание «богемская кровь», как кажется, служит здесь обозначением принадлежности отца Полины к цыганскому племени, издавна кочевавшему по просторам Богемии, расположенной в самом центре Европы. Возможно, до младшей дочери Мануэля Гарсиа дошли какие-то семейные рассказы, а может быть, она сама домыслила географию скитаний семьи своего отца до того, как тот попал в Испанию.
<…> В России необычная внешность Полины Виардо также вызывала толки об ее цыганском происхождении. Известно, что мать Тургенева, заочно не любившая Полину, воскликнула после концерта «разлучницы»: «А все же хорошо поет проклятая цыганка!» Авдотья Панаева в своих «Воспоминаниях» считает Виардо еврейкой. По мнению Авдотьи Яковлевны, «в типе лица (Полины) было что-то еврейское; хотя Тургенев клялся всем, что она родом испанка, но жадность к деньгам в Виардо выдавала ее происхождение».
<…> Полина порвала отношения с Вагнером, когда ей в руки попалась его антисемитская книга «Еврейство в музыке». Возможно, об этой книге Вагнера идет речь в письме Полины к Юлиусу Рицу от 15 декабря 1860 года: «Книга, которую он опубликовал, вызвала возмущение у всех, кто ее читал» [ЧАЙКОВСКАЯ].
«Еврейство в музыке» (нем. «Das Judenthum in der Musik») – эссе Рихарда Вагнера, в котором он нападает на евреев в целом и на композиторов Джакомо Мейербера и Феликса Мендельсона в частности. Он опубликовал его под псевдонимом в «Новой музыкальной газете» в Лейпциге в сентябре 1850 года. Эссе было переиздано в значительно расширенном варианте в 1869 г., автором был указан Вагнер. Вагнер был особенно взбешён успехом «Пророка» в Париже, хотя ранее он был поклонником Мейербера, который оказал ему финансовую поддержку и использовал свое влияние, чтобы организовать постановку ранней оперы Вагнера «Риенци», состоявшуюся в Дрездене в 1841 г. и принесшую молодому композитору первую славу. Напомним, что успех премьеры «Пророка» во многом был связан с Полиной Виардо, которая пела в нем одну из заглавных партий. Мейербер писал по этому поводу своей матери:
Я в значительной степени обязан этим своим успехом Виардо, которая как певица и актриса поднялась до такой трагической высоты, которую я до сих пор никогда не видел на театральной сцене [MEYERBEER. S. 486–487].
Вагнер также был обрадован смертью дружившего с Виардо Мендельсона в 1847 году. По его мнению, огромная популярность консервативного стиля этого очень популярного во всей Европе композитора ограничивала потенциал немецкой музыки.
Порвав, как утверждают некоторые биографы Полины Виардо, личные отношения с Вагнером, она, однако же, оставалась горячей поклонницей его музыки. О чем, в частности, можно судить из ее письма к Ивану Тургеневу от 4 (16) февраля 1869 г. (Веймар):
Решительно, да, решительно Вагнер – единственный композитор, творчество которого имеет для меня интерес. О, не буду отпираться, я вагнерианка до кончиков ногтей, мой бедный друг! чувствую, что неодолимо качусь по этой наклонной плоскости[438].
Последнее замечание, шутливо-извинительного характера, явно связано с неприязненным отношением Тургенева к Вагнеру, чьи оперы он не раз слушал, но не любил [И.С.Т.-ВВСОВ. Т. 2. С. 178]. По свидетельству Леонида Майкова Тургенев говорил:
<…> я <…> не то что не понимаю, но совершенно не люблю музыку Вагнера… Вечные диссонансы Вагнера на меня производят, с первого же их звука, самое неприятное впечатление[439].
Существует и другие аналогичного рода воспоминания современников на сей счет, а также свидетельства, что Тургенев читал публицистические работы Вагнера. Все они, вкупе с его саркастически-уничижительными высказываниями в адрес «сумрачного немецкого гения» в письмах Людвигу Пичу [ТУР-ПСП. Т. 9. С. 79 и Т. 13. Кн. 2. С. 255–256], демонстрируют явно неприязненное отношение русского писателя к личности Вагнера. Подробнее об этом см. в [БОР-ЖАТ. С. 162–163]. Вместе с тем не имеется никаких доказательств, позволяющих утверждать, что тургеневское неприятие Вагнера было, в частности, связано с декларативным антисемитизмом композитора.
Здесь нельзя еще раз не акцентировать внимание читателя на влияние, которое оказывала на Тургенева модная в ту эпоху концепция доминирования «биологизма» в историко-социальной сфере, подразумевающая, в частности, наличие «кровной», биологической природы в сфере национального единства. Имеется в виду увлечение писателя
438
Цитируется по: URL: http://az.lib.ru/t/turgenew_i_s/text_1881_ perepiska_s_viardo.shtml