В 1879 году Роденберг участвовал в работе Национального музея Гете в Веймаре, а иногда и в Фонде немецкого Шиллера. В 1885 г. был одним из соучредителей Общества Гете. Он принадлежал к группе авторов и писателей, которые работали над литературным оформлением картин и альбомов коллекционера Штольверка от имени производителя шоколада из Кельна Людвига Штольверка (1857–1922).
Юлиус Роденберг умер 11 июля 1914 года в возрасте 83 лет в Берлине. Похоронен в Центральном Фридхофе Фридрихсфельде. По случаю 150-летия Юлиуса Роденберга в германии было опубликовано памятное издание его произведений. Начальная школа в его родном городе Роденберге с начала 21 века носит его имя, а его жизнь и творчество являются частью постоянной экспозиции местного музея, в котором помимо рукописей, фотографий и книг, хранятся все 160 томов книги Юлиуса Роденберга. В 2018 году вышла в свет монография, посвященная его жизни и деятельности, – см. [SPIERO].
Ниже приводится несколько писем, иллюстрирующих уровень отношений Ивана Тургенева с Роденбергом, а также исключительную востребованность произведений русского писателя в Германии…
Париж. Улица Дуэ, 50.
Среда, 17 фев. 1875.
Любезнейший господин Роденберг,
Тысячу раз прошу извинения – хотя, собственно говоря, непростительно, что я не сразу ответил на Ваше столь любезное письмо1. А теперь перейдем к делу. Я буду играть с Вами «cartes sur table» а, как говорят французы. Вот уже почти 5 месяцев, как я не написал ни строчки – и, если так пойдет дальше, мне придется, вероятно, совсем отказаться от литературной деятельности. О большом романе и говорить нечего: даже маленький рассказ останавливается и не хочет идти дальше. Что тут будешь делать? Остается только одно: дать Вам обещание, что если я вообще что-нибудь закончу, то никакой другой журнал, кроме «Rundschau», не получит моей работы. Этим сказано мало, зато малое решено твердо. Определить же срок я не могу: возможно, он наступит быстрее, чем мне это сейчас самому кажется.
А теперь можете осыпать меня упреками: я покорно склоняю голову – и прошу лишь сохранить ко мне немножко дружеского чувства и снисходительности. Жму Вам руку «с пронизывающим чувством моего ничтожества» и остаюсь
преданный Вам Ив. Тургенев [ТУР-ПСП. Т. 14. С. 221].
Париж. Улица Дуэ, 50.
3 декабря 1875.
Любезный господин Роденберг,
На Ваше письмо от 29-го нояб(ря) могу ответить следующее. Позавчера я отправил свою рукопись в С.-Петербург – завтра она прибудет туда и сразу пойдет в печать, дабы январский номер журнала, где появится мой рассказ, открылся им[515]. Высылая рукопись, я написал редактору – он сразу же отправит Вам оттиск (я, разумеется, дал ему Ваш адрес); таким образом, Вы получите мой рассказ не позднее 20-го дек(абря). Быстрее я не смог бы снять копию. Январский номер выйдет только 1-го старого стиля, значит, 13-го; следовательно, выигрыш во времени нам обеспечен.
И г-ну Кайслеру будет легко переводить с печатного текста. Мне обязательно понадобится корректура немецкого перевода – прежде всего вот по какой причине: в моем рассказе есть один старый господин, употребляющий после случившегося с ним апоплексического удара не те слова, которые он, собственно, хочет сказать: как Вы знаете, это очень часто бывает при апоплексии. И вот этот человек ставится в такое драматическое положение – где ему нужно говорить (рассудок у него сохранился полностью) – и его речь, как обычно путанна; но эта путаница не должна быть слишком велика – иначе читатель ничего не поймет. Это была большая трудность. Надеюсь, что я справился с нею до известной степени – однако это вдвое увеличивает сложность перевода[516]. Во всяком случае я лишь очень ненадолго задержу у себя корректуру. Надеюсь, что Вы примете эти мои предложения – и прошу г-на Кайслера и Вас, милостивый государь, принять уверение в моем совершенном уважении.
Иван Тургенев [ТУР-ПСП. Т. 14. С. 250].
Париж. Улица Дуэ, 50.
Среда, 2 мая 1877.
Уважаемый господин Роденберг!
Только что получил Ваше письмо, и мне незачем говорить Вам, как сильно оно меня обрадовало. – То, что моя книга нравится Вам, является для меня надежной гарантией ее ценности[517]. – Но мое решение остается таким ж е твердым, как и раньше; маленький рассказ, привлекший внимание Вашего г-на <«обозревателя»>, я написал в самом начале этого года; – он и в России даже еще не вышел; редактор «République des Lettres», маленького парижского журнала, которому я уже давно обещал что-нибудь, вполне удовлетворился переводом этой вещицы.
516
Речь идет о сценке между Давидом и Раисой из XIII главы рассказа «Часы», где слова старика Латкина переданы косноязычно.