Во Франции же на официальном уровне и со стороны художественной общественности отношение к Антокольскому-скульптору было самое что ни на есть доброжелательное.
В декабре 1891 года скульптор открыл в своей парижской мастерской выставку, где представил зрителям свои новые работы. Стасову он сообщил: «Мой успех растет, зависть противников тоже; они делают все, что возможно, чтобы тормозить мой успех, но не в силах остановить его. Я в третий раз вынужден продлить выставку, несмотря на то что время до и после Нового года крайне неудобное, что я живу очень далеко от центра, что меня здесь почти не знают, что теперь здесь немало больных; наконец, что я открыл выставку без реклам, а главное – среди явных врагов и мнимых друзей. Несмотря на все это, – я имею здесь успех не меньший, если не больший, чем когда-то с “Иваном Грозным” в Петербурге. Не забудьте при этом, что я скульптор. Скульптура не в моде, ею мало интересуются, на выставках в скульптурном отделении почти всегда пусто; критики говорят о ней бегло; словом, все было против меня…» [КРИВДИНА-ТЫЧИНИН. С. 465].
Как и Тургенева, всеевропейская слава Антокольского не притупляла у него чувства тоски по родине, да и плане заказов ситуация в России представлялась художнику более благоприятной. 3 февраля 1893 года в залах Петербургской Академии Художеств[614]открылась ретроспективная выставка работ Антокольского.
Было показано 17 работ, в числе которых «Мефистофель» (бронза), «Спиноза» (мрамор), «Нестор-летописец» (мрамор), «Не от мира сего» («Христианская мученица», мрамор), «Ермак» (бронза). С большими трудностями скульптору удалось собрать свои произведения вместе, добиться разрешения у их владельцев для экспонирования. И вот работы после успешных выставок в Париже и Мюнхене наконец прибыли на родину, «в центр всех желаний» художника. «Тут-то о них поднялся шум и крик: одни меня благословляли, другие проклинали, многие из-за шума не видели и самих произведений… И вот эпилог моей выставки: статуя “Христианская мученица” при спуске разбита», – с горечью писал Антокольский46. И.Е. Репин в письме П.М. Третьякову сообщил подробности о поврежденной статуе: «Отскочила голова, без кусков, ровно, одной линией; откололась часть пьедестала, уголок вершка в два, с кусочками. Остальное все цело… <…> Отреставрированная статуя была отправлена Третьякову [КРИВДИНА-ТЫЧИНИН. С. 465].
Выставка имела успех у публики, но в антисемитской атмосфере «эпохи контрреформ» вновь стала поводом для нападок н личность скульптора со стороны правой прессы. Особенно злобной была клеветническая компания по опорочиванию его имени, организованная сотрудниками газеты «Новое время». 10 февраля в ней была напечатана статья ее постоянного обозревателя Жителя (А.А. Дьякова) «Г. Антокольский», носящая глумливо-оскорбительный и выражено юдофобский характер. Илья Репин, возмущенный подобного рода выходкой и состоя в добрых отношениях с владельцем «Нового времени» А.С. Сувориным, с возмущением писал ему 14 февраля 1893 года:
Многоуважаемый Алексей Сергеевич,
только сегодня удосужился я, чтобы написать Вам это неприятное письмо. Мне полегчает, если я Вам напишу откровенно, что меня продолжает возмущать вот уже несколько дней. Как Вы могли допустить в Вашей газете такой бред сумасшедшего, как статья «Жителя» против Антокольского?! Антокольский – уже давно установившаяся репутация, европейское, всесветное имя, один из самых лучших, даже, отбросив скромность, лучший теперь скульптор… Да что говорить про это – Вам все известно. При Вашей чуткости, талантливости, отзывчивости ко всему хорошему Вы не можете этого не признавать. Против критики я ничего не имею. Критика возможна даже над Сикстинской мадонной. Отчего же не критиковать Антакольского – сколько угодно.
Я с Вами готов говорить о многом, что меня не удовлетворяет в его некоторых вещах. Боже сохрани меня от невежества защищать непогрешимость репутаций… Но, если пьяный из кабака начнет ругаться, лично, бестолково, неприлично, разве Вы станете его слушать?! Разве потерявший рассудок человек может требовать слова? и с такой всероссийской кафедры, как «Новое время»! На Вас лежит ответственность.
614
Илья Репин сообщал в письме к А.В. Жиркевичу от 14 февраля 1893 г.: «Антокольского выставка превосходна, чудесные вещи, расставлены изящно, комфортабельно, а его